Станиславский Константин Сергеевич
Шрифт:
С большим интересом прочел о "Чайке"4. Радуюсь за Мейерхольда. А что же Платонов, Вы ничего о нем не говорите? Начинаю читать Дорна 6, но пока – не понимаю его совершенно и очень жалею, что не был на беседах "Чайки"; не подготовленный, или, вернее, не пропитанный Чеховым, я могу работать не в ту сторону, в которую следует. Роль меня интересует, хотя бы потому, что я давно не играл характерных ролей, но представьте, я не понимаю или, скорее, не чувствую: почему я – Дорн, а не Калужский, например; почему многие и в том числе Вы говорите, что я подхожу очень для этой роли. Меня волнует, что я не понимаю: чего от меня ждут в этой роли. Боюсь, что я ее сыграю только прилично. Боюсь, что я не теми глазами смотрю на роль. Я себя вижу, например, в Шамраеве, в Сорине, в Тригорине даже, т. е. чувствую, как я могу переродиться в этих лиц, а Дорна я могу сыграть выдержанно, спокойно, и только. Впрочем, как всегда при начале работы, кажется, что сыграешь хорошо все роли, только не ту, за которую взялся. У меня всегда с этого начинается. Буду читать… Вам некогда, но не может ли кто-нибудь, хотя Мейерхольд, который, как Вы говорите, пропитан "Чайкой", намекнуть мне, что говорилось на беседах о Дорне и как он сам его представляет, какая у него внешность. Он бы меня очень обязал, и тогда я бы явился подготовленным в установленном Вами тоне. По той же причине, т. е. что я не пропитан Чеховым, посланные мною планировки могут оказаться никуда не годными. Я планировал на авось… С последним актом я сел… Пока ничего не идет в голову, а выжимать насильно не хотел бы. Почитаю еще пьесу в надежде, что посланных (заказным) трех актов хватит надолго7.
Плачу о некоторых неожиданных вымарках "Федора", а еще более об ужасных вставках. Ведь можно же исправить гениальное произведение цензора?…
Ф_е_д_о_р. "Зачем не веришь ты"…"Земля стоит на вере"… (разве? а не на трех китах?) "Верь ему!"… "Надо верить, князь"…
Это мне напоминает: лавировали корабли, да не вылавировали…
Дарский, например, скорее выговорит последнюю фразу, а не стихи цензора. Эту фразу прямо вон, пусть Федор, не слушая и не отвечая Ивану Петровичу, обратится к Ирине: "Царица, говори, что ж ты молчишь?" и т. д.
Реплика перед этим:
"И_в_а_н_ П_е_т_р_о_в_и_ч. От сердца ли сказал ты, что-то
Не верится, чтобы от сердца".
Зачем эти слова? Я бы их тоже вон. Таким образом, Борис кончает монолог: "Чем мог бы я один".
"Ф_е_д_о_р. Царица, говори, что ж ты молчишь?"
По крайней мере не будет портить стихов Толстого.
Далее Ирина продолжает так: "Дивлюся я, что князь Иван Петрович…" и т. д.
Ради того, чтобы заполнить строку, к словам "Дивлюся я" цензор вставляет ужасную гадость: "Да что мне говорить. Одно: дивлюся я…"
Это "одно" напоминает стихи в "Московском листке"8. По-моему, лучше пусть испортится толстовский стих, чем он исправится цензором.
Клятва остается, и с поцелуями?… Это хорошо. Следующую вымарку я бы сделал так:
"На выходе, кто с жалобой, кто с просьбой,
Все говорЯт, не разберешь порЯдком".
Этот стих – неверны ударения. Как-нибудь изменить, например:
"Кричат, галдят, не поймешь порядком".
"А здесь я рад их видеть.
Годунов. Государь, царь,
Тебе их вздорных жалоб не избыть".
Чтобы сохранить комизм (хотя бы и значительно более грубый) сцены с медведем и хоть немного заменить Варлаама и Дионисия, я бы поставил двух бояр (советники), каждому по 150 лет (вроде членов государственного совета). Их водят от старости за руки, они подслеповаты. Когда Федор, говоря о медведе, навалится на такую руину, может быть, что-нибудь и останется; если же всю эту сцену проделать с боярином-статистом, все пропадет 9.
Конец 3-й картины с выборными – не понял по Вашему письму и ничего не могу сказать теперь.
Вместо (увы!) вымаранных слов: "Даже в пот меня он бросил, посмотри, Арина",- ничего не остается, как сделать паузу, во время которой Федор утирался бы и отдувался (или Арина его утирала? можно?).
Согласен с Вами, что "Царь всея Руси, Федор Иоаннович, прости"… – можно сказать даже еще нецензурнее, чем у Толстого.
Остальные вычерки или непоправимы, или незначительны.
Я решительно отказываюсь понимать: кто вычеркивал пьесу – столько глупостей и неожиданностей10.
Оркестр меня очень сильно волнует, и я радуюсь, что этот вопрос скоро разрешится. Боюсь, не опоздали ли мы с набором музыкантов. Пожалуй, никого и не найдешь. По этому поводу мне приходили две мысли. В случае если музыкантов нет, не брать ли наемных учеников Филармонии и, второе, нет ли у Литвинова в оркестре полулюбителей, полумузыкантов, свободных хотя бы с 4, 5 часов, как наши статисты? 84 рубля за партитуру – это недорого. Прикажите Лангеру переписать ноты из "Царя Федора"11 (я их передал Вам) в двух экземплярах. Один – исполнителю, а другой – в архив. Кроме того, эти ноты надо переписать по голосам.