Вертолет летел над длинными рядами убогих хижин, автомобильными свалками, грязными дорогами.

— Теперь медленнее, еще медленнее…

Светящиеся цифры на экране ящичка забегали быстрее и вдруг все сразу упали до нуля.

— Здесь! — крикнула Росс, и вертолет опустился в центре огромной свалки.

Пилот не захотел выходить из кабины.

— Где мусор, там и крысы, — опасливо заметил он.

— Крыс я не боюсь, — отозвалась Росс, выбираясь из кабины вертолета с ящичком в руках.

— Где крысы, так и кобры, — продолжил пилот.

— О! — воскликнула Росс.

Эллиот и Росс пошли по свалке. Под ногами сильный ветер нес обрывки бумаг и мусор. Эллиота не переставала мучить головная боль, а исходившая от свалки вонь снова вызвала приступ тошноты.

— Теперь недалеко. — Росс посмотрела на показания искателя. Она была необычно возбуждена. Через несколько шагов, бросив взгляд на часы, она в недоумении остановилась. — Здесь?

Наклонившись, Росс принялась рыться в отбросах, постепенно расширяя зону поисков. Ее рука по локоть ушла в мусор, а на лице отразилось глубокое разочарование.

Наконец Росс вытащила ошейник — тот самый, что подарила Эми, когда они садились в самолет в Сан-Франциско. Росс повертела ошейник в руках, тщательно осмотрела пластиковую табличку с выгравированным именем. Эллиот отметил про себя, что табличка необычно толстая. На ее обратной стороне были отчетливо видны свежие царапины.

— Черт! — воскликнула Росс. — Шестнадцать минут потеряно! — И она поспешила назад к вертолету. Эллиот старался не отставать.

— Как же теперь вы найдете Эми, если они сорвали ошейник с „жучком“? решился спросить он.

— Никто не сажает только одного „жучка“, — ответила Росс. — Это была просто приманка, они и должны были ее найти. — Она показала на свежие царапины на обратной стороне таблички. — Но они не дураки, изменили частоты.

— Может, они выбросили и второго „жучка“, — предположил Эллиот.

— Не выбросили, — коротко ответила Росс.

Завертелись лопасти, и вертолет взлетел, подняв смерч из мусора. Росс прижала микрофон ко рту и скомандовала пилоту:

— Теперь давайте к самой большой в городе свалке металлолома.

Через девять минут Росс уловила другой очень слабый сигнал, его источник находился на автомобильной свалке. Вертолет приземлился рядом с ней: и его тотчас окружила шумная толпа детей. Выбравшись из кабины. Росс и Эллиот торопливо направились в сторону свалки и стали пробираться между проржавевшими остовами автомобилей и автобусов.

— Вы уверены, что она здесь? — спросил Эллиот.

— Конечно. Эми нужно было закрыть металлом со всех сторон, это единственное, что могли сделать похитители.

— Почему?

— Чтобы экранировать сигнал. — Часто останавливаясь, чтобы свериться с показаниями электронного искателя. Росс осторожно протискивалась между разбитыми машинами.

А потом Эллиот услышал ворчание.

Звуки доносились из очень старого, насквозь проржавевшего автобуса „мерседес“. Ухватившись за разбитые двери и ломая резиновые прокладки, ставшие от старости хрупкими, Эллиот вошел в автобус. Там он и нашел Эми.

Горилла лежала на спине, рот ее был заклеен пластырем. Действие снотворного еще не кончилось, но когда Эллиот срывал пластырь с волосатой морды, Эми достаточно громко выражала свое недовольство.

На груди Эми, с правой стороны, Эллиот обнаружил обломок иглы и пинцетом вытащил его. От боли животное вскрикнуло, но тут же обняло своего спасителя. Издалека донесся вой сирены полицейского автомобиля.

— Все в порядке, Эми, теперь все в порядке… — повторял Эллиот.

Он усадил гориллу и осмотрел ее более внимательно. К счастью, никаких серьезных повреждений он не обнаружил. Потом повернулся к Росс:

— А где второй „жучок“?

Росс усмехнулась.

— Она его проглотила.

Теперь, когда Эми была в безопасности, Эллиот позволил себе возмутиться:

— Вы заставили ее проглотить? Электронного „жучка“? Неужели вы не понимаете, что Эми — очень нежное животное и нанести вред ее здоровью…

— Не кипятитесь, — прервала его Росс. — Помните, я всем давала витамины? Между прочим, вы тоже проглотили „жучка“. — Она бросила взгляд на часы. — Тридцать две минуты. Совсем неплохо. До отлета у нас еще целых сорок минут.