— Нет… — пробормотал сбитый с толку людоед. — То есть да, конечно, говорила! Но все равно строго-настрого приказала не сводить с тебя глаз, пока она не вернется!

Элли улыбнулась и, подойдя к Людушке, протянула ему руку.

— А вы и не сводите, мой дорогой друг. Пойдемте вместе на прогулку! Одной в лесу мне будет и скучно, и очень страшно. Ведь деревья здесь живые и такие злобные! А вы очень сильный и отважный. С вами мне совсем нечего будет бояться!

Людушка задумчиво почесал затылок.

— Так-то оно так… — с сомнением пробормотал он. — Но если Ланга вернется, мне здорово попадет… Хотя, честно говоря, мне самому надоело торчать в этом проклятущем замке. Почему бы нам действительно не прогуляться часок-другой?

Услышав эти слова, предводитель стражников страшно разволновался. Он даже попытался преградить путь Людушке, но тот поднял стражника за шиворот, словно котенка, и укоризненно сказал:

— А ты чего перетрусил, Шол? Хочешь, следуй за нами со всем твоим вороньем. Но если будешь мешаться под ногами, то я огрею тебя так, что не обрадуешься!

Шол задрыгал ногами, пытаясь вырваться. Людушка хохотнул и поставил коротышку на землю. Затем он галантно согнул руку, предлагая Элли взять его под локоть.

— А не пойти ли нам, милая гостьюшка, в деревню Жевунов? Я слышал от одного призрачного зверя, что эта деревня находится в трех милях от замка на север. С детства обожаю Жевунов! Даже стишок однажды про это сочинил:

Элли нахмурилась и хотела отдернуть руку. Несмотря на свой добродушный вид, Людушка был самым настоящим людоедом, и вызывал у нее отвращение и ужас. Но Элли и виду не подала, как ей неприятен толстый тюремщик.

Они спустились с холма, на котором стоял Серый замок, и по узкой тропинке направились в сторону леса. Предводитель стражников что-то крикнул своим подчиненным, и они все вместе торопливо побежали вслед за Людушкой и Элли.

Прогулка по лесу Призраков оказалась малоприятной. Элли чудилось, что деревья настороженно провожают ее взглядами, готовясь при малейшей попытке к бегству схватить ветвями. Еще страшнее были звери, то и дело перебегающие дорогу. Одни напоминали мамонтов, другие — гигантских носорогов. Людушка беспечно болтал, не обращая на чудовищ ни малейшего внимания, но сердце Элли то и дело болезненно сжималось. Когда ящероподобный зверь пробежал совсем близко от нее, Элли не выдержала и попыталась коснуться рукой его бугристой кожи. Но пальцы встретили лишь пустоту. Элли облегченно вздохнула, но тут же охнула от неожиданности, когда чудовище случайно задело длинным рогом одну из елей. Та с грохотом обрушилась на землю. Вот так призраки!

Но больше всего Элли опасалась случайной встречи с Бастиндой. Корина однажды рассказала, что встретила здесь, в лесу, призрак давно умершей колдуньи. А ведь погибла Бастинда не без помощи Элли!

Но все, к счастью, обошлось. Часа через два деревья начали редеть, и тропинка вывела путников к деревне, располагавшейся посреди большой поляны. Темные, мрачные дома мало походили на те симпатичные жилища Жевунов, что Элли видела в Голубой стране. И тем не менее Людушка заметно оживился. Шумно потянув ноздрями, он радостно заулыбался:

— Чуешь, Элли, как Жевунами запахло? До чего все-таки сладок воздух родины! Э-эх, чего бы я только не отдал за то, лишь бы снова оказаться в родительском замке…

Лицо людоеда сморщилось, словно от зубной боли, из глаз покатились крупные слезы. Воспользовавшись этим, Элли негромко спросила — так, чтобы ее не расслышал предводитель стражников:

— Значит, вы сами не рады, что оказались слугой Пакира?

— Еще как не рад, милая гостьюшка… — всхлипнул Людушка. — Ничего хорошего от Пакира я не получил. Зато горя нахлебался по самое горло. И притом, ужас как похудел! А все потому, что терпеть не могу все эти фрукты да овощи. До чего дожил: пришел в деревню Жевунов, а у самого нет даже самого маленького, самого завалящегося аппетитика! Во всем виноват твой дружок Дональд. Ведь это он заколдовал меня так, что я даже самую малюсенькую котлетку не могу проглотить, честное-пречестное слово!

Людоед вздохнул еще горше, потом вновь пошевелил мясистым носом и указал толстым пальцем на один из домов, стоявший на самой окраине деревни.

— Но нюх у меня сохранился прежний. Чудо, какой нюх! Могу поспорить, что во-от в том доме живет старая-престарая бабуся. Костлявая и невкусная, я таких никогда не трогал, честное-пречестное слово. Потому что сердце у меня мягкое и доброе, да и желудок плоховато переваривает старое мясцо… Сказывается тяжелое сиротское детство!

— Неужели, у вас такой чуткий нюх? — деланно засомневалась Элли. — Не верю! По-моему, в этой деревне вообще никого нет.