— Тоже мне, Шекспир австралийский! — фыркнул Майклсон.

Бен пристегнул карабин к страховочной системе Эшли и с широкой улыбкой проговорил:

— Надо будет проделать то же самое после того, как выберемся наверх.

Она закатила глаза и ткнула его в грудь.

— Размечтался! Ползи давай!

Принявшись насвистывать все ту же проклятую мелодию, Бен энергично ухватился за веревочную петлю, и Эшли последовала его примеру. Добрую часть подъема они даже не карабкались, а просто шли, и лишь на редких участках им приходилось пускать в ход свои альпинистские навыки. Под самый конец подъем, однако, вновь стал очень сложным. Опору для рук и ног удавалось найти с большим трудом, и каждый ярд давался им за счет неимоверного напряжения воли и мышц.

С усталым вздохом Эшли посмотрела вверх, думая о том, выберутся ли они когда-нибудь из этой чертовой норы. Бен подтянулся и неожиданно исчез из виду. Он добрался до верхнего края шахты! Окрыленная тем, что конец этого утомительного путешествия совсем близок, Эшли с удвоенной энергией принялась карабкаться вверх, перебираясь от одной опоры к другой.

Внезапно всего в футе от нее появилось лицо Бена. Он широко улыбался.

— Давай же! Чего ты возишься?

— Уйди с дороги! — прохрипела она, делая последние усилия.

Бен протянул руку и вцепился в ее альпинистскую сбрую.

— Я сама! Ты только…

Он втащил ее наверх, прижался губами к ее рту и перекатился на спину — так, что Эшли оказалась лежащей на нем. Она подняла голову и рассмеялась. На нее нахлынуло чувство огромного облегчения оттого, что столь тяжелое испытание уже позади. Их носы почти соприкасались друг с другом, но Бен не смеялся, а молча смотрел на нее. Его серьезность отрезвила Эшли.

В его взгляде было желание, откровеннее которого ей еще не приходилось видеть. А еще — вопрос.

Смех замер в горле Эшли. Она колебалась не более нескольких мгновений, а затем ответила на этот вопрос, наклонив голову и вернув ему поцелуй — сначала нежно, а затем с нарастающей страстью, которую ей так долго приходилось сдерживать. В ответ он обнял ее и прижал к себе с такой пылкостью, что их тела на некоторое время почти слились воедино, так же крепко, как и их губы.

— Если вы, голубки, закончили, — прервал их голос Майклсона, — мне бы тоже хотелось вылезти из этой дыры.

Эшли почувствовала, как вспыхнули ее щеки, буквально спрыгнула с Бена и села рядом. Сразу же вслед за этим из шахты появился Майклсон с самым большим из их рюкзаков. Бен протянул руку и, ухватившись за лямки рюкзака, помог майору выбраться из дыры на ровную поверхность.

Майклсон поднялся на ноги.

— Вот мы и наверху, — проговорил он. — Но что, черт побери, это за место?

Нервно кашлянув, Эшли бросила на Бена виноватый взгляд. Они даже не позаботились о том, чтобы выяснить их нынешнее местоположение. Она включила свой фонарь. Другие последовали ее примеру.

— Давайте выясним.

Бен вытащил из рюкзака прибор геонавигации и принялся возиться с ним.

— Ни фига, — заявил он через пару минут. — По-прежнему не работает. — Захлопнув прибор, он со злостью сунул его в рюкзак. — Придется забыть обо всей этой новомодной компьютерной хреноте и воспользоваться старыми, проверенными методами.

Он вытащил из кармана видавшую виды, поцарапанную серебряную коробочку размером с ладонь и поцеловал ее, словно раку со святыми мощами.

— Ах ты, моя дорогуша! Простой магнитный компас со встроенным барометром для измерения давления. И она показывает, что мы только что поднялись на двести метров. Пусть ненамного, но все же чуть ближе к дому. — Бен указал компасом вперед. — И теперь нужно двигаться туда.

Эшли пошла первой, последним хромал Майклсон.

Тоннель, по которому они шли, заканчивался просторной пещерой, но нагромождение валунов у входа в нее пока не позволяло им видеть, что находится внутри. Эшли первой достигла этой преграды и буквально окаменела, посветив фонарем внутрь пещеры.

— Чтоб я сдох! — пробормотал Бен, остановившись возле нее.

— Твою мать! — прошептал Майклсон.

Эшли отрегулировала луч фонаря так, чтобы он светил веером. На полу пещеры лежали тысячи белых яиц размером со спелый арбуз. Некоторые, словно в гнезде, были уложены компактными кучками. На полу пещеры тут и там была разбросана скорлупа, а посередине пещеры находились три молодые особи сумчатых ящеров, каждая размером с маленького пони. Они прижимались друг к другу и вертели головами. Когда луч фонаря осветил их, они разразились резкими жалобными криками.

«Линда была права, — подумала Эшли. — Они откладывают яйца, как утконосы».

— Скверно! — проговорила она вслух. — Очень скверно!

Помимо того тоннеля, из которого они пришли, в пещеру выходил еще один — такой огромный, что сквозь него смог бы проехать поезд. Маленькие ящеры продолжали орать такими скрипучими голосами, что у Эшли побежали мурашки по коже, как если бы рядом с ней кто-то стал скрести гвоздем по стеклу. Трое людей притаились за своим укрытием, и в этот момент из большого тоннеля впереди них послышался громкий звук.