Вован задумался. В ситуацию, когда у него отказывались принять доллары, он попал впервые в жизни. Но тут его осенило:

– Кредитная карточка! Платиновая Америкен экспресс!

Эти слова неизменно приводили в трепет продавцов, официантов и метрдотелей, но на Долговязого Лиса они не произвели ни малейшего впечатления:

– Если это такая же бумажка, как эти, то грош ей цена. Точнее, ни одного гроша ей цена, – поправился он.

Цапгкорн, внимательно прислушивавшийся к разговору игроков, быстро спустился в зал и поковылял к Вовану:

– Послушай, ты, чужеземец! – сказал он. – Я не знаю, безумен ты или просто глуп, – не в моих правилах вмешиваться в личную жизнь посетителей. Но одно я знаю твердо – тебе придется заплатить за все выпитое и съеденное сполна. Ты сожрал превосходное жаркое, и сверх того, отличный гуляш. Кроме того, ты выпил полпинты великолепного ячменного пива. Ты должен мне пятьдесять сантимов, и, клянусь горгульей, я не уступлю тебе ни единого гроша.

Со стороны могло показаться, будто после этих слов Цапгкорн улыбнулся, но Вован, которому была адресована эта улыбка, успел хорошо разглядеть в гоблиновой пасти два ряда острых и длинных как кинжалы зубов. С гоблинами шутки были плохи.

Вован, вцепившийся в край стола, инстинктивно отпрянул. При этом рукав его роскошного пиджака поднялся, обнажив могучее запястье.

– Что это? – спросил гоблин удивленно, уставившись на Вованову руку.

Вован проследил за его взглядом.

– Часы, – ответил он. – Натуральный "Ролекс", Швейцария. Шестьдесят штук баксов стоят!

– Это такой браслет? – спросил гоблин, разглядывая диковину.

– Сам ты браслет! Это часы.

Вован попытался объяснить, что такое часы, но быстро запутался. Впрочем, гоблина все эти подробности не особенно интересовали.

– Это золото? – спросил он, бесцеремонно ощупывая часы.

– Ясный хрен, – подтвердил Вован.

– Ясный… кто? – не понял гоблин. – Хрен… чего?

– Ну, короче, золото, – сказал Вован, понимая, что в лингвистические дебри лучше не углубляться.

– Продай! – предложил гоблин.

Вован задумался.

Предложение ему не особенно понравилось, но других вариантов, похоже, не было.

Баксы в этом вонючем городе не ходят. Америкен экспресс не принимают. Местных денег у него нет. В общем, раскинув мозгами на скорую руку, что заняло минут двадцать, и не найдя других альтернатив, Вован кивнул гоблину в знак согласия.

Цапгкорн, который все это время терпеливо ждал, оживился:

– Ты сказал, чужеземец, что этот браслет стоит шестьдесят реалов…

– Шестьдесят штук баксов, – поправил его Вован.

– Ну, это не одно и то же, – сказал гоблин. – Шестьдесят реалов – это огромная сумма, на нее можно купить множество ценных вещей, а за шестьдесят твоих бумажек не купишь даже сухой корки!

И он возмущенно фыркнул.

Вован подумал еще немного, вздохнул и снял часы:

– Ладно, хрен с тобой! Давай свои реалы!

Долговязый Лис и Коротышка Су с сожалением проследили за тем, как Цапгкорн взял браслет, и попробовав золото на зуб, удовлетворенно спрятал покупку в карман.

Браслет стоил добрых шестьсот реалов, и эта добыча уплыла у них из-под носа, но спорить с гоблином ни Лис ни Су не решились.

Цапгкорн отсчитал шестьдесят реалов, тут же вычел один реал за ужин и отдал сдачу мелкими серебряными монетами, ухитрившись при этом обсчитать Вована еще на двадцать сантимов.

Долговязый Лис и Коротышка Су перемигнулись.

– Похоже, этот хомяк прибыл издалека, коли не знает цену золоту, – пробормотал Лис вполголоса. – Если у него найдется еще хотя бы одна такая побрякушка, можно считать, что вечер мы провели не зря.

Он подождал, пока Вован спрятал мелочь и сказал:

– Ну, теперь ты настоящий богач. Шестьдесят реалов – это целое состояние. Почему бы тебе не поставить небольшую сумму на кон? Скажем, сантимов сорок?

Вован гордо поглядел на Лиса:

– Да чё там мелочиться, блин! Ставлю целую монету!

И он положил на стол золотой реал.

В глазах Долговязого Лиса загорелись желтые огоньки. Он с жадностью посмотрел на золото.

– Да ты настоящий денди! Ты щедр как король! Наверно, ты граф или герцог?

– А то! Ясен хр… Короче, граф, – подтвердил довольный Вован. – Играем!

На какое-то время в таверне воцарилось молчание, нарушаемое только стуком костей, напряженным сопением играющим да отрывистыми вздохами болельщиков. Все следили за кувырканием кубиков.

– Шесть очков! – вскричал Долговязый Лис, когда его кости вывалились на стол. – Клянусь Плутмесом, чужестранец, ты умеешь заговаривать туррикулы! Так скверно я играл только один раз в жизни! Но готов поспорить, твой результат будет не лучше!