Город после десяти дней мира изменился мало. Пробоины в частоколе остались незаделанными, штурмовые мостики лежали на своих местах, цепляясь за покосившийся тын. Единственное, что появилось как дань военному времени — это верховые патрули. Ополченцы, получив доспехи и настоящие боевые мечи, приосанились, ощутили себя значительными людьми и теперь покрикивали на подвозящих к городу сено и дрова работников по делу и без дела. Олега, впрочем, узнали сразу — и приветственно вскинули мечи, словно гридни на параде по случаю приезда высокого гостя. Ведун в ответ кивнул, передал им поводья коней, по намету поднялся на стену и через обугленный пролом взошел на город.

— К мудрому Аркаиму идем? — поинтересовался Любовод.

— А ты придумал, как дворец его взять можно?

— Рази не ты об этом мыслишь?

— Ну тогда торопиться ни к чему, — вздохнул Середин. — Отдохнем, подкрепимся, друзей проведаем. А там посмотрим, что к чему.

Перед люком дворца богов стояла стража — тоже из ополченцев, одетых в золоченые доспехи смолевников. Олега и его спутников воины узнали, склонили головы. А вот какой-то лысый бородач в шелковом халате, с лежащими на плечах румяными щеками — нет, и кинулся наперерез, едва они успели спуститься на два пролета:

— Кто вы такие, несчастные, чтобы ходить по ступеням, предназначенным лишь для ног великого из великих и мудрейшего из мудрейших?! Прочь, несчастные, и если вы ищете милости высокочтимого Аркаима, то поклонитесь страже у входа для смертных, передайте им свои мольбы и ждите ответа наверху.

— Ты кто такой? — не понял Середин, замедляя шаг.

— Я — верховный сардар мудрого Аркаима, голос его милости и воли, носитель слова величайшего, премудрый Ахтой Бао, червь! Как ты смеешь говорить при мне, не склоняя головы?! Проси о прощении немедля, или ты лишишься ее еще до заката.

— У тебя помощники есть, сардар? — поинтересовался Олег.

— О чем ты говоришь, несчастный? Али ты не понял, что нить твоей жизни стала тоньше волоса и может прерваться от одного моего взгляда?!

— Я говорю о тех, кто станет заниматься твоим ремеслом после твоей кончины. — Ведун вытянул из ножен саблю.

— И поверь, мудрый Аркаим не станет обижаться на моего друга из-за такого пустяка, как твоя голова, — с усмешкой добавил из-за плеча Середина купец.

— А-а-э-э-а-а-в-вы? — растеряв свои грозные слова, попятился сардар.

— Зови помощников, — напомнил ведун, спускаясь за ним следом.

— Что желают высокочтимые гости? — сглотнул щекастый Ахтой Бао.

— Слуг, чтобы пол помыли.

— Г-где?

— Здесь. Он сейчас вся в крови будет. Где помощники?

— Нам нужны покои для отдыха, банька, чтобы помыться, запеченный поросенок и жбан хмельного меда, — перечислил Любовод.

— И тот, кто обо всем этом позаботится, — добавил Олег.

— Я-а… — осторожно предложил верховный сардар. — Я готов и сам исполнить ваши пожелания… Если вы несколько обождете со своим гневом… Господин…

— Однако ты стал зело грозен, друже, — усмехнулся в самое ухо купец. — Ровно князь великий, что за взгляд косой испепелить способен.

От этой похвалы ведуну стало немного не по себе, и он, словно оправдываясь, ответил:

— Я не видел этого таракана ни среди своих ополченцев, ни среди честно бьющихся горожан. Почему же сей смертный, пересидевший все опасности в какой-то яме, ныне пытается истребовать от нас почтения? А, Любовод? И почему бы мне не отсечь эту башку сейчас, раз она не попалась мне на глаза во время штурма?

— Может быть, потому, что штурм уже давным-давно окончен, друже?

— И чисто тут как, — добавила Урсула. — Пол с рисунком, ступени цветами пахнут.

Олег глянул на покрытую крупными каплями пота лысину, вздохнул и вернул саблю в ножны:

— Пожалуй, ты права, девочка. Не станем пачкать в собственном доме. И все же это наглость, когда недобитый враг пытается помыкать теми, кто одолел его всего несколько дней назад.

— Ничего не поделать, друже. Самый преданный и храбрый моряк никогда не сможет заменить самого плохого и трусливого кормчего. И если ты взял к себе рулевого с корабля разорившегося соперника, преданному моряку придется исполнять его приказы.

— Тогда, может быть, не стоит брать чужих рулевых?

— Увы, колдун, храбрых моряков много, умелых кормчих мало. А новыми ладьями кто-то должен править.

— Так как ты меня назвал, сар-сар-сардар? — спустился пониже к сановнику Олег.

— Великим витязем, господин, — не моргнув глазом, ответил лысый бородач.

— Что же, наверное, мне послышалось. — Олег провел пальцем ему по горлу. — Ладно, тогда показывай, где мы с другом отныне станем обитать.

— Да, господин, прошу, — коротко поклонился Ахтой Бао и первым потрусил вниз. На втором снизу пролете он свернул в правую часть половины правителя, откинул уже знакомый Олегу полог: — Вот, господин. Надеюсь, здесь тебе будет удобно. Покои мудрого Аркаима совсем рядом.