Эльф гнал их безжалостно, заставлял выписывать петли, тащиться вверх по ручью, вода в котором была невыносимо холодной. Несколько раз замирал, прислушивался, затем удовлетворенно кивал, и они шагали дальше, забираясь все глубже и глубже в чащу.

Егор шел на автопилоте, не чувствуя ног и не глядя по сторонам, брюхо подводило от голода, а в голове мелькали воспоминания о том мире, что еще недавно казался единственно существующим: Санек… одногруппники… пары, курсовые и зачеты… работа и Петрович…

И как ни странно, все это сегодня выглядело много более привлекательным, чем вчера.

— Пожалуй, достаточно, — сказал Акимэль и остановился так резко, что Егор едва не налетел на него.

Переведя дыхание, он огляделся: они стояли на пригорке, а во все стороны, сколько хватало взгляда, простирался березняк — белые стволы с черными черточками, мягкая зелень листвы.

— Что значит — достаточно? — спросил Бешеный Соня.

— А то, что я пойду своим путем, обычным, какой подскажет мне Ночная Странница, а вы своим, геройским, прямиком в легенду, — объяснил эльф. — Приятно было познакомиться, но продолжать знакомство я не намерен.

— А, вот как… — протянул Егор, ощущая разочарование: до последнего верил, что чернокудрый эльф, показавший себя хорошим, честным человеком и отважным бойцом, останется с ним. — Можно тебя на пару слов?

— Конечно.

Они отошли чуток в сторонку, и Егор спросил, понизив голос:

— А что это за парень? И почему его называют Бешеным Соней?

Аладдин, считавший, видимо, что подслушивать — одна из прямых обязанностей советчика, и поэтому зависший над самой макушкой Акимэля, нахмурился и покачал головой:

— Ты что, сомневаешься в сподвижнике? Стыдись!

— Зовут его на самом деле Махот, — сказал эльф. — Он… ну, немного странный.

— Тоже по голове получил? — уточнил Егор, вспомнив вчерашнего слепца с тяжелым посохом.

— Нет, этот всегда был такой. Сколько я его знаю — мотается по всему среднему северу, от реки Риаро до Большого озера. Работал охранником караванов, святым бойцом храма Сверкающего в Секлии. Почему Бешеный — ты сам видел, отчего Соня — скоро узнаешь. — Акимэль подмигнул Егору и похлопал его по плечу. — Удачи тебе, герой, если сработаешь красиво, то я сложу о тебе песню.

Он махнул Махоту, двинулся на запад и вскоре исчез меж березовых стволов.

— Эй, ты чего там? — спросил Бешеный Соня.

— Сейчас, — ответил Егор, отыскав взглядом Аладдина. — Мне нужно посоветоваться кое с кем, э… воззвать к светлым силам, чтобы они послали мой ум куда полагается… — Дальше он продолжил требовательным шепотом: — Ну, и куда нам идти дальше? Где это твой Некрополь?

— Не так быстро, ради всех богов Вселенной! — Советчик положил ногу на ногу, словно уселся на невидимое кресло, и принялся загибать пальцы: — Во-первых, это не так близко, и добраться туда без снаряжения и припасов невозможно. Во-вторых, ближайшее место, где можно прикупить все потребное и увеличить количество сподвижников — Ставир, вольный город у истоков реки Ферт. В-третьих, он лежит на востоке, и поэтому предлагаю двинуться туда…

— Что ты все о сподвижниках? — перебил Егор. — Так уж они мне нужны?

— Конечно, а как же! — Аладдин вытаращил глаза. — Кто будет славно погибать в битвах с прислужниками Тьмы? Кого ты будешь оплакивать, и за кого ты будешь мстить главному злодею? Без сподвижников обходятся только лохи, а настоящие герои всегда идут с толпой. Сечешь?

— И еще в обход… — буркнул Егор, вспомнив песенку из старого фильма.

Он посмотрел в ту сторону, где топтался Махот Бешеный Соня, вспомнил, как рухнул частокол, как под ударами огромной дубины летели в стороны слуги Пожирателя, и подумал, что путешествовать с этим парнем будет по крайней мере безопаснее, да и веселее.

СУКА с крыльями, любящий нравоучения и ехидные высказывания, для нормального общения не годился.

— Эй, Махот! — позвал Егор. — Дорогу в Ставир знаешь?

— Ага! — радостно отозвался великан.

— Тогда веди. Надо бы туда попасть.

— Завтра к вечеру придем, — пообещал Бешеный Соня, и они зашагали через лес.

Примерно спустя час стало ясно, что Махот в принципе не любитель поболтать, но сегодня он решил пойти наперекор привычкам, поскольку сбылась его давняя мечта — поучаствовать в настоящем геройском приключении. Из рассказа выяснилось, что он с детства знал о своем предназначении и всегда готовился — много дрался, защищал обиженных, за что частенько получал по шее, а при первой возможности удрал из дома, дабы пуститься в странствия.

Разговаривал Бешеный Соня короткими фразами, очень эмоционально, но не всегда внятно, и понять его иногда было трудно, особенно когда он описывал собственные победы.

Выглядело это примерно так:

— Я как выскочу… Его трах… который первый… или второй… или наоборот! Потом на ступеньки, шарах! И только упал! Он, а не я! Хе-хе… Только и осталось. Пятеро на башне…

К полудню даже Аладдин признал, что сподвижник им попался не без недостатков.

— Интересно, этот вербальный мордобой когда-нибудь закончится? — спросил он мрачно. — Мне уже самому хочется сделать этому парню «шарах» вместе с «трахом» и «бум-бумом», лишь бы он замолк.