Он продолжал со своим обычным спокойствием:

— Учитывая создавшуюся ситуацию, Блек может оказаться убийцей.

— Но…

— Через полчаса я отведу его в морг, чтобы он опознал тело своей жены.

— Роджер, послушайте меня!

— Я прекрасно знаю, что вы мне скажете, но уверяю вас, что нужно предоставить мне действовать, как я считаю нужным. Его реакция может быть очень многозначительной.

— Вы действуете так, как будто он виновен… А вы подумали о том, что будет, если окажется, что он невиновен? Какой это будет удар для него?

— Думайте лучше о том, что чувствовали Дорис и Иенсен.

— Да, конечно, это вы тут распоряжаетесь, — пролепетал суперинтендант с несчастным видом.

— Я напоминаю вам, что нахожусь здесь, по вашей просьбе. Что меня поразило по приезде в Корби, так это то, как вы тут все друг друга знаете, как высоко цените. И потому что вы очень сознательный человек, вы и хотели, чтобы кто-нибудь со стороны помог вам. Вы были правы, вы сделали свое дело честного полицейского, теперь моя очередь сделать все возможное. Так что я снова отправлюсь допрашивать вашего друга Чарли. И не сможет ли один из ваших людей стенографировать его ответы?

Четверть часа спустя, Чарли Блек, бледный и расстроенный, отвечал на вопросы, задаваемые Вестом, по поводу максикота, личности любовника его жены и сомнений, которые у него возникли в отношении Дорис. После упорного сопротивления допрашиваемого Вест решил обострить положение:

— Теперь вы будете сопровождать меня в морг. Я хочу, чтобы вы сделали одно опознание.

Сотни людей собрались около маленького домика Блека, когда из него вышел Вест в сопровождении Чарли.

Таинственная смерть Дорис безусловно ошеломила многих.

Симпатии, выраженные бормотанием теплых слов, слышались в толпе. Небольшого роста мужчина даже бросился к Блеку, когда тот садился в полицейскую машину в сопровождении Веста и Тентендена.

— Не огорчайтесь, Чарли, — кричал он. — Все люди знают, что ты невиновен. Ты слишком хорошо известен, чтобы тебя можно было заподозрить в подобной вещи.

— О чем это он говорит? — удивленно спросил Блек.

Их окружили полицейские, и Блек сел в машину, не сумев услышать продолжения.

Морг находился позади комиссариата полиции. Туда и ввели Чарли.

На центральном столе, покрытое покрывалом, угадывалось тело. Роджер приподнял покрывало. Дорис, казалось, спокойно спала.

— Вы узнаете…

Он не смог закончить свою фразу. Блек секунд десять смотрел на лицо жены, потом взмахнул руками и упал на пол.

Тентенден бросил на своего коллегу взгляд, полный упрека и злобы.

— Господи боже мой?! Вы зашли слишком далеко, Вест. Он потерял сознание и теперь принадлежит врачам, которым нужно будет оградить его от ваших нападок.

Вест не смог скрыть своего недовольства.

— Должен ли я все время повторять вам, еще и еще раз, что именно по вашей просьбе я приехал сюда. Теперь, когда я здесь, это моя обязанность сделать все возможное, чтобы прояснить дело и узнать правду. Я совершенно определенно должен знать, как мне держаться с Блеком.

— В чем я вас упрекаю, так в том, что вы смотрите на него как на виновного. Если это так, то дело судьи обвинить его, а не ваше. Я пойду поищу врача.

— Чтобы он дал ему снотворное и чтобы я ничего не смог из него вытянуть?

— Он убит горем, устал и измучен уже своей бессонной ночью.

— Он скажет нам все, что знает.

— Но…

— Достаточно, Артур. Я понимаю, что ваша привязанность к этому человеку диктует вам ваши чувства, но я не могу считаться с этим. Я не могу терять здесь время зря на успокоение ваших чувств. А пока мы здесь, не скажете ли вы мне, кого вы еще собираетесь защищать? Кто, по-вашему, должен еще избегнуть допроса в этом последнем бастионе феодализма? Ки? Ричардсон? Кто же еще?

Суперинтендант Тентенден сжал кулаки, не отвечая. Вест молча смотрел на него несколько секунд, потом пожал плечами.

— Когда Блек придет в себя, я намерен снова допросить его. Согласны вы или нет? Хотите при этом присутствовать?

— Разумеется, нет.

Потом, посмотрев Весту прямо в глаза, не скрывая своего гнева, он вышел, ни слова не сказав больше.

Роджер, оставшись наедине с Блеком, внимательно посмотрел на него. Это осунувшееся лицо, внезапно постаревшее, вызывало сострадание. А если Тентенден прав?

Вест не был неумолимым человеком. Вместе с тем было возможно, что Блейк был виновен, так что ничто не должно оставаться без внимания.