Шрифт:
– Обойдешься, – отрезал я. – Сперва – виски. Потом – деньги.
– Деньги вперед.
– Пошел ты в жопу!
Я улыбнулся, чтоб сгладить обиду. Он налил мне виски. Я заплатил ему пять фунтов.
Просидев у бара еще минут десять, я сделал вывод: О’Нил пришел полюбоваться шоу, ни для чего больше. Он не смотрел ни на часы, ни на дверь и потягивал свой джин с такой развязностью, что у меня не осталось никаких сомнений: человек просто отдыхает. Я прикончил выпивку и подсел за его столик:
– Можно, я сам догадаюсь? Она ваша племянница и занимается этим только для того, чтобы получить актерский профбилет и попасть в Королевский шекспировский театр.
О’Нил вытаращился на меня.
– Здрасьте, – сказал я, устраиваясь поудобнее.
– Что вы здесь делаете? – спросил он раздраженно.
По-моему, он чувствовал себя немного неловко.
– Минуточку, – сказал я. – Все как раз наоборот. Это вы должны сказать «здрасьте», а я – спросить «что вы здесь делаете?».
– Черт бы вас побрал, Лэнг! Гд е вы пропадали?
– Ох, где я только не пропадал! Вы же знаете, «я просто лепесток, гонимый ветром осенью ненастной». Разве этого нет в моем деле?
– Вы шпионили за мной.
– Фу-у. «Шпионил» – какое гадкое слово. Мне больше по душе «шантаж».
– Что?
– Хотя нет, вы правы, оно означает нечто совершенно другое. Ладно, пусть будет «шпионил».
О’Нил нервно зыркнул по сторонам, выглядывая моих подельников. А может, он озирался в поисках своих подельников. Прекратив озираться, он наклонился ко мне и зашипел:
– У вас очень, очень серьезные неприятности, Лэнг. И по справедливости я должен вас об этом предупредить.
– Да, наверное, вы правы. И одна из неприятностей – этот вонючий гадюшник. Да еще в компании государственного чиновника высокого ранга, который, как я понимаю, хотел бы оставаться инкогнито, по меньшей мере часок-другой.
О’Нил откинулся на спинку стула, лицо его расползлось в ехидной гримасе. Брови полезли вверх, губы оттопырились. Я вдруг сообразил, что это такая улыбка. Только министерско-оборонного извода.
– О господи, – сказал он. – Вы и вправду пытаетесь меня шантажировать. Как это трогательно.
– Да что вы?
– У меня здесь назначена встреча. И не я выбирал место для рандеву. – Он заглотнул третью по счету порцию джина. – Так что я буду вам невероятно признателен, Лэнг, если вы свалите куда-нибудь в другое место, пока я не позвал вышибалу.
Визгливые песенки «Би Джиз» сменились психоделическим грохотом, и О’Нилова племянница, выдвинувшись вперед, затрясла вагиной прямо перед нашими носами, почти попадая в такт музыке.
– Ну, даже не знаю, – протянул я. – Мне, в общем-то, и тут неплохо.
– Я должен предупредить вас, Лэнг. В данный момент ваш кредит в моем личном банке и так практически на нуле. У меня очень важная встреча, и, если вы попытаетесь ее сорвать или причините мне иные неудобства, я закрою его вам окончательно. Я достаточно ясно выразился?
– Капитан Мэйнуоринг. [11] Вот кого вы мне сейчас напомнили.
– Лэнг, я последний раз...
Он осекся, увидев «вальтер» Сары. Думаю, на его месте я поступил бы точно так же.
11
Незадачливый вояка из английского телевизионного сериала «Армия папаш», которого сыграл Артур Лоу.
– Кажется, вы говорили, что не носите оружие, – сказал он после долгой паузы.
О’Нил явно нервничал, однако виду пока не подавал.
– Я всего лишь жертва моды. Кто-то шепнул, что оружие нынче – последний писк, вот я и поддался веянию.
Я стянул куртку. Племянница изгибалась уже в нескольких футах, по-прежнему гипнотизируя взглядом стену.
– Вы не станете стрелять здесь, Лэнг. Вы же не безумец.
Я скатал куртку и сунул пистолет в одну из складок.
– Зря вы так думаете. Еще какой безумец. Бешеный Пес Лэнг – вот как меня называли раньше.
– Еще немного, и я...
Пустой бокал О’Нила взорвался. Осколки разлетелись по столу, посыпались на пол. Его лицо вдруг стало мертвенно-бледным.
– Г-господи...
Все-таки чувство ритма – великая вещь. Или оно у вас есть, или его у вас нет. Я выстрелил под один из грохочущих аккордов и шуму произвел не больше, чем если бы лизнул почтовую марку. Вот племянница непременно бабахнула бы под какой-нибудь неударный звук и завалила всю операцию.
– Еще стаканчик? – спросил я, закуривая, дабы замаскировать запах горелого пороха. – Я угощаю.