– Вижу, ты осведомлен о местных обычаях, – пробурчала я.

– Открою тайну, – прошептал мне на ухо жених, – многие из них я сам устанавливал.

Недовольные эльфийки продолжали злобно шептаться за моей спиной. Видно, они рассчитывали на этот венок, а тут я так некстати подвернулась.

Застолье уравняло всех. Чопорные эльфы после третьего бокала за здоровье молодых, гномы – после четвертой кружки, остальные – после нескольких емкостей в зависимости от расовой принадлежности – в общем, все стали куда более общительными и дружелюбными. Особо брезгливые и заносчивые эльфы, а также оставшиеся без венка эльфийки сразу после церемонии удалились. Началось веселье с неограниченным распитием хмельных напитков, дивными эльфийскими песнями и разудалыми танцами. Даже мой уже жених позволил себе немного захмелеть, после того как унесли вдрызг пьяного короля, а большинство его министров и советников улеглись кто под лавками, кто под окружавшими свадебную поляну деревьями, уютно свернувшись клубочком. Праздник продолжался далеко за полночь.

Сколько часов оставалось до рассвета, когда мы отправились спать, я не считала. Все-таки в Эллании время течет немного по-другому. Но на тот момент, когда Дарвингиль по праву моего официального наставника деликатно постучал в дверь спальни, выспаться я совершенно не успела. О чем ему прямо и сказала, когда он снес дверь с петель, а коварный Шторм предательски выпихнул меня из постели, где я так хорошо пригрелась у него под боком.

– Тренировки может отменить только смерть, – напомнил мне Дракон одно из правил Братства.

Я нехотя поднялась и потянулась, зло глядя на своего наставника. Одетый в свободные тренировочные штаны и с голым торсом, он был бодр, свеж и улыбался. Мне аж противно стало – я-то после празднества не нашла в себе сил даже раздеться перед сном!

– Переодеваться будешь? – весело спросил мой мучитель.

– Нет! – рявкнула я и швырнула ему в лицо короткую спицу из прически.

Дарвингиль легко увернулся, и настроение его еще больше улучшилось.

– Я вижу, ты во всеоружии и днем, и ночью! – воскликнул он. – Молодец! Уроки не прошли для тебя зря.

От этих слов я озверела окончательно, грязно выругалась на всех языках, о которых только имела представление, схватила высокий золоченый канделябр, из которого сразу высыпались свечи, и погналась за развеселым Дарвингилем. Тот успел выскочить на балкон и уже карабкался с него на крышу папиного дворца.

– Убью гада! – пообещала я напоследок Дракону.

– Попробуй, – милостиво согласился глава Братства и мой жених в одном лице, повернулся на другой бок и снова уснул.

Тут нужно добавить, что стучавшегося в нашу спальню полуголого молодожена видела служанка, о чем не замедлила доложить его величеству и всем, кого встретила в этот ранний час. Сплетня почти мгновенно облетела всех обитателей дворца и жителей близлежащих домов. Поэтому наш поединок на крыше наблюдали все. Только два существа спокойно продолжали спать, прекрасно зная, что на самом деле происходит на крыше. Это были Шторм и Хризастелия.

К молодой жене Дарвингиля прибежала мать и, взволнованно теребя дочь, рассказала, что ее муж в одних подштанниках ворвался в спальню к чужой невесте и теперь они сражаются на крыше.

– Мама, дай поспать, – взмолилась Хризастелия. – Дар – наставник этой девочки, у них утренняя тренировка.

– Что? – выпучила глаза вельможная эльфийка. – Он принц! И твой муж!

Но на Хризастелию эти вопли должного эффекта не произвели, она вновь закрыла очи и отошла ко сну. Теща Дарвингиля выскочила из спальни молодых и понеслась в башню, откуда большинство членов королевской семьи наблюдали за дракой принца и его воспитанницы.

Должна сказать, что крыша дворца короля Эллании представляла собой весьма причудливое сооружение: туго переплетенные ветки деревьев, укрытые широкими гладкими листьями, чтобы во время дождей вода стекала вдоль стен. И все это было живое! Ноги скользили и проваливались в промежутки между крупными ветвями. Могу поклясться, что ветви специально раздвигались, делая ямы для моих ног, и плотнее сдвигались под ногами Дарвингиля, поворачивая листья шершавой нескользкой стороной. Но я не сдавалась! Перехватив канделябр одной рукой посередине, я использовала его как боевой шест. Правда, длина слегка подкачала, но я постаралась компенсировать этот недостаток другим способом: свободной рукой выдергивала из прически острые спицы и метала в нахального наставника.

– Она убьет принца! – раздавались из окон смотровой башни панические вопли венценосной мамаши.

Эльфийка яростно теребила рукав халата своего супруга, требуя, чтобы тот отдал приказ охранникам застрелить из лука девицу, представляющую угрозу для жизни ее сына. Король Сорвенго вяло отмахивался от паникующей жены, с интересом наблюдая за схваткой.

– И пусть убьет! – злорадно комментировала оскорбленная в лучших чувствах родительница Хризастелии. – Каков бесстыдник, в одних подштанниках!

Дарвингиль умело уворачивался от моих атак, выдавая на суд благодарной публики лихие кульбиты и изящные пируэты. Я изрядно запыхалась, а Дар выглядел по-прежнему бодрым и свежим. Мышцы его накачанного тела под загорелой кожей играли в оранжевых отблесках рассветного солнца, заставляя придворных дам в смотровой башне восторженно вздыхать. Меня же это зрелище, как и томно вздыхающие зрительницы, только сильнее раздражало. В прическе осталась последняя, самая длинная и самая острая спица. Раздражение зашкаливало, и я решилась на крайние меры: метнула оставшееся колющее оружие под ноги наставнику. Спица вонзилась в ветку, на которой стоял Дар. Ветка дернулась в сторону, принц не успел среагировать и упал. Я была готова к этому и, мгновенно воспользовавшись ситуацией, подскочила к Дару и прижала его шею мощными ножками канделябра. В смотровой башне раздался испуганный писк.