— Да, понимаю, милорд.

Она уже приготовилась к самому худшему, но тут дверь отворилась, и вошла синьора Тинотти с подносом в руках. На подносе был чай, а также очень приличное итальянское вино.

— Вина, ваша светлость? — спросила Елена, кивнув на бутылку.

— Нет, благодарю. — Он покачал головой.

Елена отставила бутылку и выразительно взглянула на Тину.

Домоправительница отступила на шаг и, поклонившись герцогу, удалилась.

Сделав глоток чая, Елена тихо сказала:

— Я слушаю вас, сэр.

— Синьора, я приехал к вам, чтобы кое-что прояснить, — ответил герцог, чуть нахмурившись.

— Да, понимаю. Только скажите, о чем речь. — Елена скрестила на груди руки.

Явно нервничая, герцог проговорил:

— Синьора, я хочу получить от вас заверение, обещание… наконец, поклянитесь памятью вашего мужа… Пусть то, что произошло у нас с вами накануне, так и останется между нами.

— То, о чем мы говорили? — Удивленная его настойчивостью, Елена отступила на шаг. Неужели он имел ввиду поцелуй? Нет, едва ли. Конечно, она никому не стала бы о нем рассказывать. Или, может быть… — Милорд, вы намекаете на разговор о принцессе Шарлотте, а также на наши замечания, касающиеся принца-регента? Или, может быть, вы говорите о наших личных воспоминаниях? Я имею в виду Эдварда и вашу Ровену? — В раздражении передернув плечами, она проговорила: — И что же, по-вашему, я могу сделать с такой информацией?

— Если вы дружны с лордом Уильямом, синьора, то нетрудно представить, как вы могли бы ею воспользоваться.

— Но, ради всего святого, что виконт может иметь с этим общего?

— Мне стало доподлинно известно, синьора, что вы с ним давние друзья.

— Да, это так.

— И вы уже говорили обо мне с лордом Уильямом? — спросил Мерион.

— Нет, конечно, нет. — Она покачала головой. — Разумеется, мы с ним беседовали, но так, на общие темы…

— Но почему я должен вам верить? Ведь у меня нет иных доказательств, кроме вашего слова, синьора.

— Кроме моего слова? Вы понятия не имеете о том, что значит мое слово! — Елена повысила голос и отошла от гостя еще на несколько шагов. Ей ужасно хотелось влепить герцогу пощечину, и она с трудом сдержалась.

Он молчал, и она, нервно расхаживая по комнате, продолжала:

— Сегодня вечером мы с лордом Уильямом виделись за обедом. И мы совсем про вас не говорили, милорд. Он лишь сказал, что хотел бы с вами встретиться.

Герцог криво усмехнулся и проговорил:

— Значит, виконт все-таки упомянул меня. Выходит, вы проводите с ним вместе довольно много времени, и я постоянно становлюсь предметом ваших разговоров. Странно, не так ли?

— Вы себе льстите, ваша светлость. Мы вовсе не говорим о вас постоянно. Что же касается моих частых встреч с лордом Уильямом, то он просто оказывает мне любезность, помогая освоиться в Лондоне.

— А может, у него к вам личный интерес, синьора? Я имею в виду вовсе не дружбу, как вы понимаете.

— Наши отношения вас не касаются, сэр, — отрезала Елена. — И никого не касаются. И еще… Позвольте вам напомнить, что виконт — весьма уважаемый джентльмен. В конце концов, он наследник герцогства.

— Даже достойные люди могут оказаться скомпрометированными, особенно когда речь идет о чести семьи.

— Что вы хотите этим сказать? — Елена почувствовала, что краснеет. Господи, неужели герцог узнал о ее связи с семейством Бендасбруков? Нет, такого быть не может. Лишь очень немногие об этом знают.

Герцог довольно долго молчал, затем, нахмурившись, медленно проговорил:

— Синьора, я имею в виду следующее… Чтобы защитить репутацию семьи и сохранить ее благополучие, даже честные люди могут забыть о принципах.

Елена вздохнула с облегчением.

— Это скорее говорит о ваших качествах, а не о качествах лорда Уильяма. Ведь вы — герцог, и, следовательно, никто не имеет права задавать вам неприятные вопросы. По этой же причине вас нельзя критиковать, действуете ли вы ради репутации и благосостояния семьи — или только для того, чтобы показать свою власть и силу.

— Едва ли вы знаете меня настолько хорошо, чтобы делать подобные выводы.

— Мне достаточно знать, что вы — герцог! — отрезала Елена. Не дожидаясь ответа, она повернулась к гостю спиной и принялась разглядывать картину на стене, пейзаж Каналетто, которого обожала.

Минуту спустя Елена обернулась и снова посмотрела на гостя. Теперь она лучше владела собой, однако по-прежнему чувствовала, как действует на нее его присутствие. Стараясь говорить как можно спокойнее, она сказала: