Шрифт:
Птички и бабочки были излюбленной темой хайку. Один из юных натуралистов получил жёлтый карандаш за такое стихотворение:
Ещё один любитель природы написал следующее:
Это случилось со мною двадцать лет тому назад, но я всю жизнь храню память об этом событии:
Попадались стихи авторов с переменчивым настроением. Один мечтательный старшеклассник сочинил:
Дождь барабанит весь день напролёт. Почему эти грустные звуки Истомили меня и горю я желаньем?Один человек, отец парочки карапузов двух и четырёх лет, написал:
У меня очень живые и подвижные дети. В них просто бурлит энергия. Можно мне представить на конкурс два стихотворения?
ЛОШАДКА-КАЧАЛКА
Спеши, дитя! Задавай вопросы! Завтра может не быть ответов.Когда Квиллер вручил тексты Джуниору, главному редактору, у которого тоже было двое детей, тот сообщил репортёру, что ему больше всего понравились стихи, написанные отцом двух детей.
— Это логично, — отозвался Квиллер. — Мне больше всего понравилось другое стихотворение, но автор не вошёл в число победителей. Очевидно, классный руководитель одной из школ в Содаст-Сити велел своим пятиклашкам во что бы то ни стало принять участие в конкурсе, иначе им всем будет плохо. Один из маленьких бунтарей прислал такие вирши:
У нашего учителя толстые стекла очков, Он нас заставляет Делать то, чего мы совсем не хотим.Я думаю послать ему жёлтый карандаш за храбрость.
— А какая тема следующей, вторничной рубрики?
— Сам ещё не решил. У меня ещё четыре дня впереди. Если вспомнить, что творится в нашем городе, то ко вторнику редакция «Всякой всячины» вполне может взлететь на воздух!
Перед уходом Квиллер заглянул в отдел готовых материалов и застал там Роджера Мак-Гиллеврея, который в ожидании следующего поручения сидел, водрузив ноги на стол, и, возможно, придумывал, как бы пораньше улизнуть домой. Это была его статья — про убийство, на первой странице, с аршинными буквами в заголовке.
— Поздравляю с удачной публикацией — про Касса Янга. Очень подробно всё изложено.
— Я всегда всё излагаю подробно, — ответил Роджер. — А редакторы режут.
— А что на этот раз выкинули?
— Только то, что у Касса был слайдер на левом ботинке, тогда как там должен быть антислайдер, чтобы не скользило. Это серьёзный промах для человека, который всегда ратовал за безопасность.
Квиллер пригладил усы.
— Если только кто-нибудь не снял с него антислайдер после так называемого несчастного случая.
— О-о-о! Это интересный поворот дела! — неожиданно оживившись, воскликнул Роджер. — Присядь на минутку. Там ещё кофе остался.
— Не могу. Должен ехать в аэропорт: встречаю его сестру.
Когда из Миннеаполиса прибыл самолёт, совершавший чартерный рейс, Квиллер принялся шарить глазами по толпе пассажиров, боясь пропустить высокую темноволосую женщину с прямой спиной — копию Джеффы Янг. Мимо шли бизнесмены с ноутбуками или кейсами, приехавшие в командировку на сутки, туристы, волочившие домой огромные баулы с покупками из дорогущих бутиков… Одна из дам медленно спустилась в зал прибытия, бросая неодобрительные взгляды направо и налево.
— Миссис Парсонс? — догадался Квиллер.
Она кивнула.
— Я довезу вас до дома вашей матери. Меня зовут Джим Квиллер, я — её сосед. У вас есть багаж?
— Только дорожная чёрная сумка на молнии.
Она была ниже ростом по сравнению с матерью, и внешность у неё была далеко не такая импозантная.
— Нам далеко ехать? — спросила она, будто это имело какое-то значение.
— Минут пятнадцать. Сейчас у нас не так красиво, как ранней осенью, когда все деревья переливаются золотом, или в конце года, когда вы попадаете в зимнюю сказку. Сейчас мы со дня на день ждём снежный буран, который здесь называется Великим. А на сколько вы приехали?