Шрифт:
Я села возле них, взяла руку Севы в свою, и он судорожно сжал ее. Колыбельную... Эммм...
В тишине комнаты я начала несмелым дрожащим голосом:
Hush, child, the darkness will rise from the deep, And carry you down into sleep... Guileless son, I'll shape your belief And you'll always know that your father's a thief And you won't understand the cause of your grief But you'll always follow the voices beneath...– Мана, - когда я закончила, сказал тихо Северус.
– Пообещай мне одну вещь.
– Какую именно?
– Обещай, что мы позаботимся о моем сыне.
– Клянусь. Мы позаботимся о нем.
Когда мы вышли из спальни Маны, прикрыв за собой двери, я была сонной и усталой, а за окнами слегка порозовело небо.
– Вина?
В гостиной, упав на диван, я лишь кивнула, глядя перед собой.
– Я говорил тебе, что мне нравится твой голос?
Принимаю из его рук стакан с вином, чувствую, что он садится рядом. Когда-то Мана сказал, что ему приходилось облизывать и умасливать своих детишек, когда те обращались... Кажется, сегодня я увидела, что это значит. Теперь он по инерции делает это и со мной. Но мне хотелось этого, не буду скрывать.
– Спасибо, но он непоставленный и...
– Зато нежный и душевный. И где ты ухитрияешься находить такие песни?
– Это "Колыбельная Мордреда", - устало пояснила я, благодарить за комплименты уже не могла.
– Поется от лица ведьмы Моргаузы, которая родила его от своего брата, короля Артура. Знаешь эту легенду?
– Конечно, Мордред убьет Артура, но и сам погибнет от его меча. В первом куплете жуткие слова, - Мана попытался цитировать, переводя на русский:
– "Простодушный мой сын, я сделаю так, что ты будешь верить, что твой отец - вор. Ты не будешь знать причин своего горя, но всегда будешь следовать голосам внутри. Преданность, преданность, преданность мне..."
Я внимательно глянула на Ману.
– Совсем как Субирано, верно?
Вампир прикрыл глаза ресницами.
– Пожалуй... А еще там пелось: "Глупый мой сын, твой дух возненавидит ту, прекрасную, как цветок, что вышла за моего брата-предателя..." - и он со значением и иронией взглянул на меня.
Наверное, он и сам устал, а теперь просто расслабленно несет то, что ему хочется.
– Я не выходила за тебя, - "а он никогда не будет ненавидеть меня".
Мана протянул руку и на мгновение коснулся моей щеки.
– Тебе нужно выспаться. Выглядишь как...
– Обойдемся без лестных сравнений.
Прежде чем прикорнуть на кровати в одной из пустующих комнат, я допила вино. Мана смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.
– Я хотела сказать тебе "спасибо", - я кивнула в подтверждение серьезности своих слов.
– Я - твоя должница.
– Конечно, ты моя должница, - он улыбнулся с жестоким сарказмом, - теперь я знаю, за каким ветром клонится Гайя - за Северным, - и он заулыбался так довольно, будто придумал невесть какую шутку.
– Северус - значит, "суровый".
– I hope so, - отчего-то перешел на английский Мана. Спохватился:
– Надо бы пойти на курсы.
– Тебе нужна языковая практика...
– Мне ее и так хватает со всякими м...дозвонами вроде свиты Траяна, - зло бросил вампир, - которые даже не удосужились выучить какие-то другие языки кроме международного да испанского, пожалуй. Но какая с ними практика? Если у них английский времен Шекспира...
Я хмыкнула.
– Иди, - Мана жестом отпустил меня.
– Я хочу побыть один. Разошлю письма своим ребятам с известием о том, что у нас пополнение в семье. Напишу Форуму Старейших о том, что исполнил предписание куратора Брюно.
Брюно. За всей этой суматохой я почти забыла о нем.
– Мана, я хотела сказать...
– а стоит ли?
– Куратор сообщил тебе имя моего... отца?
– Нет, - вампир настороженно уставился на меня.
– А что, должен был?
– Ну, ты же сам сказал, что нашел того, кто поможет тебе отыскать Антонина...
– главное - с усталых мозгов не ляпнуть лишнего.
– Нет, - с досадой сказал Мана, отводя глаза.
– Я не могу с ним связаться в последнее время.
– Он тебя избегает?
– Не знаю. Ему незачем меня избегать. Если только...
– Что?
– Если только не затевается что-то, что мне может не понравиться...
– задумчиво касаясь губами края своего стакана, Мана рассеянно сказал:
– Иди же.
– А если я скажу тебе, что мне удалось узнать, что он принадлежал к роду Фабиев?
– наконец, решилась я. Может, и впрямь Мане стоит знать.