Снова его взор обращен ко мне.

– Откуда такие сведения?

– У меня была парочка соображений... не спрашивай, это личная информация.

Глаза Маны стали вконец подозрительными, он нахмурился, словно что-то вспоминая. Его лицо разгладилось.

– Гай из Фабиев...
– протянул он.

– Ты знаешь, кто это?

– Нет, - его голос не внушал мне доверия, - но я знаю, кто знает. Иди, Гайя, поспи. Может, совсем скоро... Ступай.

Я протянула Мане извлеченное из кармана предсмертное письмо Северуса.

– Может, пригодится.

У меня не было сил на расспросы и выпытывания. Я просто пошла в пустующую комнату, рухнула на кровать лицом вниз да так и уснула, поджав ноги.

...
– Да ладно, я не стану.

– Эй, бутылка указала на тебя!

– Когда она указала на Северуса, ты запретил с ним целоваться!

– Ай, хватит ломаться!

Мана не выдержал, переступил через Джейми и, наклонившись, схватил Кимуру за затылок и прижался губами к его губам в смачном поцелуе. Вампиры, сидящие кружком на полу играли в "бутылочку". Мана действительно запретил вампирам мужского пола приставать к Северусу. Наверное, выяснил его ориентацию.

Когда Мана отпустил азиата, тот облизнулся, не проявляя ни малейших признаков смущения. Я заметила, что Ингемар, развалившийся в кресле и потягивающий коньяк, весьма плотоядно следил за поцелуем своих младших мастеров. Саша, Джейми и Иван захихикали, впрочем, как и рыжие сестры, Сева уже не так изумленно взирает на все происходящее. Я с улыбкой отвернулась от пьяной компашки вампов.

– Ну что, открываем?
– спросила азартно Жозефина.
– У меня фулл-хаус!
– и девушка победно выложила на стол две шестерки и трех валетов.

– Ну что ты скажешь, - расстроилась я, открывая жалкую пару восьмерок.
– Эристав, а у тебя что?

– Пара дам...

– Я же говорила тебе следить за ней!

– Я тоже говорил тебе следить за ней!

– Вы еще передеритесь, - хихикает Жози, сгребая со стола деньги.

– Да вы не переживайте, - миротворчески вмешивается Жанна. Она сидит за спинами Маны и Северуса, не играет в дурацкую подростковую игру.
– Я тоже пыталась за ней присматривать, но у меня это никогда не получалось.

Да уж, вампир-шулер. Наверное, она из игорных залов бешеные суммы выносит.

Подле Ингемара разместился Адольф. Наконец он перестал избегать вечеринки, сказала мне тихо Дойна, когда мы столкнулись у зеркального шкафа в прихожей в надежде подкрасить губы. Я удивилась присутствию Адика, поэтому она мне и сказала это.

– Думаешь, это случай с Иваном так на него повлиял?

– Не знаю, Адик всегда был слегка не от мира сего. Деятель искусства, как-никак... Деятель, - презрительно повторила Дойна.

Конечно, она недолюбливала мальчиков, но почему тонкий печальный аристократический парень вызывает у нее такие эмоции?

– Терпеть не могу вампиров-нюнь, - в следующий миг пояснила мне она.

Что ж, можно понять, сама-то Дойна та еще оторва.

Итак, Мастер общался с Адиком, Дойна составляла компанию по раскуриванию кальяна Эдгару и Степану, меня обыгрывала Жози, а Эристав просто отказался целоваться с Джейми, поэтому и примкнул к нам.

Звучали пошлые шутки, типа "Лучше нет влагалища, чем очко товарища", но Эристав не повелся, показав Джейми его любимый жест - средний палец.

– Мое очко ты не получишь, Нолан!

Ингемар довольно хохотал, он вообще получал от наблюдения за "бутылочкой" колоссальное удовольствие. Хмельной веселый Мана не зря предложил сыграть: я заметила, что зеленоглазый в отличие от Кимуры куда лучше чувствует своего Мастера. Как маленькая шлюшка, натасканная Тристаном Великолепным для своих целей...

Во всей этой кутерьме только один человек предпочел одиночество компании. Ну, не совсем, но...

Короче, на диванчике, стоящем в отдалении от всех нас, разместилась с вязанием рыжая Ингемарова Ева. Спокойная, с легкой тенью улыбки на лице, она вязала - и параллельно, как мне показалось, присматривала за новообращенной девочкой. Нет, не Ксеней - Ксеня отказалась принимать участие в наших забавах, дуется, наверное, у себя в комнате.