— Желтая маска! — нервно зашептали девушки и сбились в кучку за столом. — Опять эта желтая маска!

— Заставьте ее говорить!

— Предложите ей что-нибудь отведать!

— Пусть молодой господин угостит ее! Заговорите с ней, сударь! Заговорите с ней! Она скользит повсюду в своем страшном желтом наряде, как дух!

Фабио машинально оглянулся на девушку, шепотом обращавшуюся к нему. При этом он заметил, что Нанина по-прежнему отворачивается, приложив к глазам платок. Очевидно, она все еще боролась с волнением, вызванным в ней неожиданной встречей, и — скорее всего по этой причине — единственная в комнате не знала о присутствии Желтой маски.

— Заговорите с ней, сударь! Заговорите же с ней! — зашептали две молодые прислужницы разом.

Фабио снова повернулся к столу. Черные глаза, как и раньше, жгли его из-за бурой желтизны маски. Он кивнул девушкам, только что говорившим с ним, бросил прощальный взгляд на Нанину и начал обходить стол, перед которым стояла Желтая маска. Сверкающие глаза провожали его шаг за шагом. Казалось, их злобные лучи все более и более упорно проникали в него, когда он огибал конец стола и приближался к неподвижной призрачной фигуре.

Он подошел к женщине вплотную, но она не пошевелилась, и взгляд ее не дрогнул ни на миг. Фабио остановился и хотел заговорить; но по его телу снова ударила волна холода. Непреодолимый ужас, невыносимое отвращение овладели им; всякое сознание внешних вещей, шепот девушек за столом, мягкий ритм танцевальной музыки, отдаленный гул веселой болтовни — все это вдруг исчезло для него. Содрогаясь, он отвернулся и покинул комнату.

Идя на звуки музыки и больше всего на свете желая теперь очутиться в самой густой толпе, он был остановлен в одной из меньших комнат гостем, который только что встал из-за карточного стола и протягивал ему руку с сердечностью старого знакомого.

— Приветствую вас снова в свете, граф Фабио! — весело начал он и вдруг осекся. — Что это? Вы бледны, и ваша рука холодна! Надеюсь, вы не больны?

— Нет, нет! Но я немного напуган — не могу сказать, почему — крайне странно одетой женщиной, которая своим упорным взглядом совсем вывела меня из равновесия.

— Неужели вы говорите о Желтой маске?

— Да, о ней. Вы видели ее?

— Все ее видели, но никто не может заставить ее открыть лицо или заговорить. Наш хозяин не имеет ни малейшего понятия о том, кто она, а хозяйка ужасно ее боится. Что касается меня, то, по-моему, хватит с нас этой таинственной и жуткой костюмировки, и, зовись я не просто Андреа д'Арбино, а маркиз Мелани, я сказал бы ей: «Синьора, мы собрались здесь посмеяться и повеселиться. Не угодно ли вам открыть уста и очаровать нас появлением в более приятном виде?»

Во время этой беседы оба они присели, спиной к двери, у одного из карточных столов. Во время речи д'Арбино Фабио снова ощутил какое-то гнетущее чувство и уловил звук тихого дыхания позади себя. Он мгновенно повернулся, и что же — между ними, взирая на них сверху, стояла Желтая маска!

Фабио вскочил, и его друг последовал его примеру. Снова пылающие черные глаза в упор впились в лицо молодого человека, и снова их взгляд холодом проник в его сердце.

— Желтая дама, вы знаете моего друга? — с шутливой торжественностью воскликнул д'Арбино.

Ответа не было. Роковые глаза не отрывались от лица Фабио.

— Желтая дама, — продолжал его приятель. — Послушайте музыку! Не хотите ли потанцевать со мной?

Глаза скользнули в сторону, и странная фигура медленно выплыла из комнаты.

— Дорогой граф, — сказал д'Арбино, — эта женщина, видимо, сильно действует вам на нервы. Право, вы теперь стали еще бледнее. Пойдем вместе в буфет и выпейте вина; это будет вам полезно.

Они тотчас отправились в большую комнату с яствами и напитками. Почти все гости к этому времени снова ушли танцевать, и комната была в распоряжении друзей. Среди украшений этого покоя, не вполне согласовавшихся с подлинной аркадской простотой, было большое зеркало, помещенное над обильно уставленной закусочной стойкой. Д'Арбино повел Фабио в эту часть комнаты, на ходу обменявшись поклоном с гостем, который стоял перед зеркалом и, глядясь в него, рассеянно обмахивался маской.

— Дорогой друг! — воскликнул д'Арбино, обращаясь к нему. — Вы вернее кого бы то ни было можете указать нам путь к лучшей бутылке вина во дворце. Граф Фабио, позвольте представить вам моего самого близкого друга, кавалера Финелло, чью семью вы хорошо знаете. Финелло, графу немного не по себе, и я прописал ему хорошую дозу вина. Я вижу возле вас целую батарею бутылок и предоставляю вам выбрать лекарство. Бокалов сюда! Три бокала, милая черноглазая пастушка, три самых больших!

Появились бокалы; кавалер Финелло, выбрав бутылку, наполнил их. Все трое мужчин подошли к стойке, чтобы воспользоваться ею, как столом, и поэтому невольно оказались лицом к зеркалу.

— А теперь выпьем тост из тостов, — сказал д'Арбино. — За женщин Пизы!

Фабио поднес вино к губам и готов был выпить его, как вдруг увидел отраженную в зеркале фигуру Желтой маски. Сверкающие глаза опять были устремлены на него, а голова в желтом капюшоне медленно наклонилась, словно в признание провозглашенного тоста. В третий раз странный холод охватил его, и он опустил бокал нетронутым.

— В чем дело? — спросил д'Арбино.

— Вам не понравилось это вино, граф? — осведомился кавалер.