О деятельности Гартунга можно судить по обнаруженным в архиве некоторым его отчетам по инспектированию батальонов и команд ОКВС и докладам в Военное министерство, а также по тем изменениям в строительстве корпуса, которые произошли за время его командования. Главной заботой Гартунга, как и его предшественников, было так и оставшееся нереализованным улучшение качественного состава корпуса, что лежало в основе его служебной деятельности. В какой-то мере этому должно было способствовать введенное в 1848 г. Положение о неспособных нижних чинах, разделившее их на четыре разряда: к первому отнесены негодные к строевой службе в армейских частях, но пригодные для внутренней стражи; ко второму – неспособные к строю в гарнизонных батальонах, но могущие исполнять нестроевые обязанности; к третьему – больные, нуждающиеся в продолжительном отпуске; к четвертому – неспособные ни к какой службе и подлежащие увольнению вовсе с военной службы. Ясно, что нижние чины первых двух разрядов предназначались для внутренней стражи. Но в корпус попадали и отсеянные из армии вовсе не по здоровью. Это-то и снижало все время общий уровень состава внутренней стражи. Николаевская записка от 15 октября 1833 г., о которой шла речь выше, реализована не была.

К ОКВС в 1848 г. были причислены местные полицейские и пожарные команды, почти 10 лет они считались сверхштатными, пока опять не были переданы в ведение городничих.

Гартунг продолжил попытки своих предшественников, направленные на укрепление корпуса, усиление военного обучения. Страна стояла на пороге войны. Не до внутренней стражи было; армию пришлось укреплять и пополнять. В известной мере Гартунгу удалось подтянуть батальоны и команды. С этой целью почти ежегодно он совершал длительные инспекционные поездки. В 1849 г. Гартунг осмотрел гарнизонные батальоны 1-го, 6-го, 8-го, 9-го округов. Его проверка была тщательной и глубокой. Он обращает внимание на укомплектованность батальонов и команд, число больных и беглых, поведение нижних чинов, опрашивает местные власти и население об их претензиях и жалобах относительно солдат и офицеров внутренней стражи. Это уже новый подход по сравнению с прежним. Отчеты Гартунга позволяют получить более подробную информацию о состоянии корпуса в середине XIX в. в период венгерских событий, в канун и во время Крымской войны. Обобщая результаты смотра 1-го и 2-го округов, Гартунг отметил, что из батальонов для армии выделено 70 человек «самых опытных и знающих свое дело обер-офицеров и значительное число нижних чинов, лучших по поведению и фронтовому образованию, выбрано в подвижные запасные армейские полки №№ 10, 11, 12 и 18-й, в пешие артиллерийские бригады 2-й, 3-й и 4-й дивизий, на укомплектование полков 16-й и 18-й пехотных дивизий и в гвардейские кирасиры". При этом командир ОКВС отметил: «Гражданское начальство отозвалось о поведении нижних чинов очень одобрительно. Это отношу я к особенной заботливости батальонных командиров об удержании штрафованных и порочных нижних чинов от проступков»112. Для обобщения результатов инспекций Гартунг, видимо, на основе своего прежнего опыта разработал весьма подробный вопросник, ответы на который давали исчерпывающее представление об осмотренных батальонах и командах. Помимо обычных сведений о количественном составе, состоянии вооружения, обмундирования, учетов (шнуровых книг), правильности довольствия и денежного содержания, размещении людей и т. д., имелись и такие вопросы: соблюдение воинской дисциплины, в должных ли пределах строгость командиров, не употребляются ли нижние чины в партикулярные услуги, не отягощаются ли излишними работами и караулами, обращение с жителями, претензии нижних чинов и какие для удовлетворения их сделаны распоряжения, устройство и содержание лазаретов, содержание в оных больных, старание и способности медицинских чиновников по части им вверенной, число и причины побегов, смертность среди нижних чинов и др. В то время свирепствовали цинга и холера, – и это надо учитывать, знакомясь с приводимыми в отчете данными (табл. 6)113.

Положение с заболеваемостью и смертностью в Русской армии становится фактором, вызывающим все большее беспокойство у военного руководства и самого императора. Одна из важных причин этого явления – слабость военно-медицинской службы. Если к концу царствования Александра I на 1,2 млн человек в армии по штату значилось 1213 врачей, то к концу правления Николая I при штатной положенности 2095 врачей в армии состояло 1862 врача (один врач на 629 воинов, а во время Крымской войны – один врач на 499 человек)114.

Императору регулярно докладывались данные о заболеваемости и смертности в войсках. 17 марта 1843 г. он делает выговоры ряду командиров полков «за непомерную смертность и значительные побеги нижних чинов»115. Нашумевшее дело Тришатного – Добрышина тоже было связано именно с высокой смертностью рекрутов в резервной дивизии Отдельного Кавказского корпуса. Смертность в армии была выше, чем среди населения. Смертность в ОКВС в 1841 – 1852 гг. (до Крымской войны) была, в среднем, такая же, как в полевых войсках, хотя в 10-м округе (располагался в Царстве Польском, состоял всего из двух батальонов) она была очень высокой, превосходя уровень смертности в других округах (расчет делается на 1000 человек) в 2-3 раза. Видимо это было связано с распространением эпидемий, недостаточным питанием и возрастным (ослабленным по здоровью) составом войск внутренней стражи. Для сравнения взят наиболее благополучный по климатическим условиям и эпидемической обстановке 3-й округ (Петрозаводский, Вологодский, Архангелогородские батальоны)116. После Крымской войны смертность в армии и в ОКВС значительно снизилась (см. таблицу в Сборнике сочинений офицеров Николаевской академии Генерального штаба, кн. 2. СПб., 1863).

Таблица 6

На период командования генерала Гартунга корпусом пришлась трудная пора: холера, война, крестьянские волнения. Комплектование ОКВС нижними чинами и пополнение офицерскими кадрами претерпевает некоторые изменения, но по-прежнему доставляет много хлопот и беспокойства командиру и штабу корпуса, окружным генералам и комбатам. Исключение по отбору людей сделано лишь в отношении укомплектования частей 10-го округа внутренней стражи на территории Царства Польского (увеличение численности инвалидных команд на 60 унтер-офицеров и 1050 рядовых, утверждение новых штатов и размеров жалования, введение в этих командах должности фельдфебеля и др.)117. Осуществляется передислокация некоторых батальонов, формирование на их месте новых (вместо Тверского батальона, отправленного в Финляндию и ставшего там линейным батальоном № 10, сформирован другой батальон; перевод Самарского ВГБ в Оренбург и переименование его в Оренбургский линейный батальон № 11, подчиненный командиру Отдельного Оренбургского корпуса)118. Произошло увеличение на одну роту Ковенского и Виленского ВГБ119.

Утверждены новые правила об увольнении из войск нижних чинов в отпуска и отставку (май 1856 г.)120. Действует введенный институт начальников внутренней стражи ряда губерний. После Крымской войны сокращены штаты 47 ВГБ (кроме Нижегородского и Замосцского в Царстве Польском)121.

Обращено внимание на работу корпусного штаба и управленческого аппарата округов внутренней стражи, введены дополнительные должности. Однако коренного изменения принципов комплектования и постановки всего дела внутренней службы в империи не произошло. Снова (в который раз) Сенат по высочайшему повелению принимает закон о переводах нижних чинов за дурное поведение во внутреннюю стражу. Правда, в области религиозного воспитания воинов изменения были довольно существенные. В некоторых батальонах ОКВС появились штатные священники. Например, 10 октября 1855 г. издан указ о перемещении капелланов 6-го и 7-го округов ОКВС, первого – из Смоленска в Орел, второго – из Полтавы в Чернигов, «чтобы отсюда они делали свои объезды для исполнения духовных треб и чтобы следуемые им жалование, квартирные, прогонные и порционные деньги отпускались в новых местах жительства»122.

В тех батальонах, где имелись церкви, назначались штатные священники (например, в Курском батальоне)123.

За этот период издано около 60 царских указов, касающихся ОКВС. Административно-распорядительная деятельность самого Гартунга была направлена на укрепление войск, дисциплины и порядка в них, повышение роли и ответственности командного состава, улучшение быта, питания, условий службы личного состава. Он показал себя хорошим организатором и воспитателем, заботливым командиром, умным, гуманным, справедливым. С апреля 1852 г. в связи с упразднением управлений резервной пехоты он освободился от своей второй должности и сосредоточился на основной обязанности по руководству ОКВС124.

Гартунг строг, когда дело касается безнравственного поведения, издевательства над солдатами, нарушения законов и порядка службы. Чтобы оградить офицеров от неприятностей, связанных с заключением сделок на поставки предметов довольствия, императорским указом категорически запрещено это делать125.

При нем наметилось некоторое снижение уровня преступности в ОКВС. Об этом можно судить по числу присланных на ревизию военно-судных и следственных дел, поступивших из ОКВС, по сравнению с делами, поступившими от других перечисленных выше формирований: в 1848 г. поступило 29 дел (из 56), в 1849 г. – 33 (из 112), в 1850 г. – 26 (из 90), в 1851 г. – 26 (из 91), в 1852 г. – 27 (из 84), в 1853 г. – 42 (из 111), в 1854 г. – 22 (изЮЗ), в 1855 г. – 18 (из 95), в 1856 г. – 22 (из 95), в 1857 г. (за первое полугодие) – 14 (из 58)126. Интересно отметить, что в период Крымской войны преступность снизилась.