– Хочешь выпить?

Стелла стояла с книгой в руках, и я видел, что она смакует этот вопрос, как вино высшего качества. Неторопливо. Потом она улыбнулась.

– Джина с тоником? Я всегда выпиваю стаканчик примерно в это время.

– С удовольствием, Питер.

О том, разумно ли предлагать пациентам алкоголь, ничего не было сказано, мы держались так, словно это было совершенно естественно – двое цивилизованных людей выпивают вместе в предвечернее время.

– Присаживайся, – предложил я, указав на кресла, стоящие у стола полукругом. Стелла села в кресло с подголовником, обитое коричневой кожей, я поместился рядом, и мы вместе смотрели поверх террас на огромное небо с плывущими по нему белыми облаками. Зазвонил телефон, и я раздраженно согласился принять кого-то через час, потом сел, все еще хмурясь.

– Напрасно я согласился на эту должность, – посетовал я. – Управлять больницей – не мое дело.

– Я бы этого не сказала, – ответила Стелла.

– Честно говоря, справляюсь я не особенно хорошо.

– Я уверена, что ты вполне справляешься, но административная работа мешает тебе заниматься психиатрией. А ты должен. Ты блестящий психиатр.

– И все же подумываю о выходе на пенсию.

– Питер!

– Тебя это удивляет? Не понимаю почему. Я не такой уж дряхлый, еще способен писать. Нужно решить, что делать с садом, который понемногу дичает. Почему бы нет?

– Но должно быть, ты хотел этой должности, раз подавал на нее заявление?

Стелла начинала понимать, что все это ведет к какому-то драматическому откровению.

– Ну, думаю, всем понятно, что я просто временно занял освободившееся место. Все полагали, что Джека сменит Макс. Он был очевидным кандидатом.

Пауза. Стелла не сказала ничего.

– Но получилось по-другому, – оживленно продолжил я, – поэтому меня попросили руководить больницей, пока не подыщут кого-нибудь на более долгий срок. Кажется, я дал им достаточно времени. Если я еще какое-то время пробуду на этой должности, мое беспокойство станет хроническим. Ты вообще думала о Максе?

О нем Стелла говорила охотно, сказала, что ему нужно было поговорить с ней после истории с Эдгаром, объяснить, что он чувствует. Не вести себя вероломно. Возможно, они смогли бы разрядить атмосферу, найти способ жить вместе. Может, тогда бы Чарли…

Пауза. Она опускает голову и погружается в безмолвие. С моей стороны сочувственное бормотание.

Стоял прекрасный весенний день, солнечный, ласковый, в открытое окно тянуло прохладным ветерком. По террасе шла группа пациентов в желтых вельветовых брюках и рабочих ботинках, куртки были накинуты на плечи. Голоса их еле слышно долетали до нас. На стене тикали часы. Я был инертным, восприимчивым.

– Продолжай, – негромко попросил я.

– Понимаешь, я сама не могу разобраться, что теперь чувствую. Лучше бы нам с ним совсем не встречаться. Ты разговаривал с Брендой?

– Да.

– И что же?

– Она по-прежнему очень расстроена, как ты можешь себе представить. Находится под наблюдением своего врача.

– Должно быть, она меня ненавидит.

– Не думаю. Она переживает это, как и ты. Трагедии в жизни происходят не так редко, как нам иногда представляется.

Стелла заставила себя улыбнуться.

– Я рада, что перспектива не столь печальна.

Эта легкая улыбка сказала мне, что наступила нужная минута. Мне уже за шестьдесят. Я скоро выйду на пенсию. Осталось жить в лучшем случае пятнадцать лет, и я не хочу проводить их в одиночестве. Недавно мне пришло в голову, что, когда Стелла покинет больницу, ей нужно жить со мной. С моей точки зрения, в таком соглашении было много достоинств. Стелла – культурная, красивая женщина, понимает, как я живу, и найдет такое существование приятным. Искусство, путешествия, садоводство, книги – эти интересы у нас общие. Она принесла бы в мой тихий дом, в мою размеренную жизнь свет и красоту. Я представлял ее себе в моих изысканных комнатах, чувствовал, что смогу жить здесь вместе с ней. Мы будем общаться, я узнаю Стеллу, пойму ее роман с Эдгаром.

Она, в свою очередь, нашла бы у меня уют, безопасность. Приют. Я сказал ей это.

– Приют?

Стелла изумилась. Она поднялась, прошла в дальний конец комнаты, прислонилась к стене и стала смотреть на меня. Я же смотрел в окно, сидя спиной к ней. В смятении ее мыслей ясно выделялась одна.

– Но я все еще состою в браке с Максом!

Тут я повернулся.

– Я ездил к Максу. Он даст тебе развод.

– Правда?

Я кивнул.

Внезапно Стелла нашла все это очень смешным. Романтическое предложение от главного врача с согласия ее мужа – ну и денек же выдался! Она ощущала себя поврежденным, но восстановимым товаром в процессе перехода от прежнего владельца к новому после пребывания на складе. Прикрыв ладонью рот, Стелла уставилась на меня, плечи ее дрожали от беззвучного смеха. Она не переставала смеяться, пока я вновь не подвел ее к креслу. Тут она вцепилась в мой пиджак и уткнулась лицом в мое плечо. Через несколько секунд она взяла себя в руки, выпустила пиджак и утерла слезы платком, который я достал из нагрудного кармана. Поправила прическу и потянулась к стакану.

– Я, должно быть, ужасно выгляжу. Пожалуйста, не предлагай мне успокоительного.

– Не хочешь никакого?

– Обойдусь.

Она припудривалась и подкрашивала губы, исправляя ущерб, причиненный своей внешности.

– Должна сказать, – негромко заявила она, глядясь в зеркальце, – у тебя необычная манера сообщать дурные вести.

– Дурные?

– Я имею в виду Макса, развод со мной.

Она произнесла эти слова с явной иронией.

– Ты меня, конечно, не любишь, – заговорил я, – но, думаю, нуждаешься во мне, по крайней мере сейчас. Я готов сделать ставку на происходящие перемены. Твоя привязанность ко мне усиливается.