Но тунгус давно перешагнул за пределы своей страны. Он раскидывает свой шатер на Даурских равнинах, пасет стада оленей на берегах Енисея и Лены, Колымы и Алдана; является с колчаном в руке среди непроходимых гор и левов, на всем протяжении от Амура до Анадыря. Они были долго независим и стали платить подать русским не ранее 1657 года. Бродячие тунгусы, почти дикари, любят горы и леса, они переходят с места на место небольшими партиями и носят различные ее местные названия, с разными оттенками в языке. Они кочуют в Нерчинском крае от верховьев Нерчи до Аргуни, по Онону, Инде, Турге, Ачинге, и по другим рекам этого бассейна.

Все они носили издавна общее название Хамниганов и в XIX веке составляли наследственный удел князя Гантимура. Большинство их склонилось в XVIII веке к буддизму, а остальные еще держатся шаманства или колеблются между обоими верованиями.

Второе — монгольское племя известно в Восточной Сибири под именем бурятов. Они многочисленнее всех других инородцев и состоят под непосредственным ведением своих наследственных князей. В Даурии, за Яблоновым хребтом, их числится шестнадцать племен, и все они буддийского вероисповедания.

А по эту сторону Яблонового хребта, в Верхнеудинском округе, по рекам Уде и Хилке тянутся кочевья харинцев. В начале XIX века это племя составляло одну семью с Нерчинскими монголами и ему первому усвоено было наименование Хариата, измененного потом в Бурята.

Буряты Селенгинцы кочуют по реке Селенге, Ворге, Джиде (от дзеде — мель) и Темнику. Они прежде всех других подверглись обаянию буддизма и очень преданы ему.

Тункинские и Окинские буряты обитают к северо-западу от Байкала в ложбинах и долинах между Байкальскими и Саянскими горами. Прибрежья реки Иркута наиболее покрыты их кочевьями.

Идинские буряты и 27 родов Балаганских размещены ниже Иркутска на степях, прилегающих к Ангаре.

Кудинские ближе всех других к Иркутску. Их земли тянулись до Байкала и граничат с уделом Верхоленских Бурят, которых улусы рассыпаны от Восточных Высот Байкала до Верхоленского отрога, и здесь замыкается длинная цепь бурятского населения.

Архиепископ Ярославский Нил, проведший в этих странах миссионером 16 лет и хорошо изучивший язык местного населения, так характеризует его быт в своей книге «Буддизм» (1838г.).

«Хотя от присоединения Сибири к державе Российской протекло уже около 250 лет (с 1736 года), но быт сибирских инородцев не представляет и теперь ощутимых перемен. Где искони водворялись племена, там и ныне их видим, и видим во всей простоте века Авраамова. Домо-обзаведение их ограничено убогою палаткою, потребности в пище и одежде не простираются далее того, что получает он от стад; деятельность и житейские развлечения сосредоточены в передвижении из дебри в дебрь, из степи в степь. Исключение делают собою лишь те из инородцев, которые постоянно находясь под влиянием русского народонаселения, невольно свыкаются с его образом жизни и начинают постигать, что не скитальческая беззаботность, а труд, подъемлемый в поте лица, составляет прямое назначение человека».

«Вера, — говорит он далее в своей интересной, но неудобочитаемой книге, которою я много пользуюсь здесь, — старинных обитателей Сибири имела один общий характер, следы которого видимы еще в остатках шаманства. Но единство это давно рушилось, быв потрясено силою обстоятельств.

По раздроблении огромной Монгольской монархии, сперва приволжские татары, входившие в связь с турецкими поколениями, а потом и Азийские, стали изменяться из идолопоклонников в магометан.

Религиозный переворот начался в Западной Сибири при Кучуме. Кучум взялся за меч, и к тому же расположил он и отца своего Муртазу, Бухарского властителя. От последнего прислано было войско под начальством старшего его сына Ахмет-Гирея и вместе с ним целый легион мулл. Тогда одно оставалось для народа — покориться необходимости. Лишь жившие в отдаленности от ханской столицы могли еще сохранять прежнюю свою веру». [4]

«Но магометанство, вторгшись в северную Азию с запада, не проникло на Восток далее Енисея. Там осталось старинное язычество, которое известно под именем шаманства. Но взамен магометанства туда стал проникать буддизм и боле столетий господствует там от Амура до Лены, над значительнейшею частью монголо-бурятского и тунгусского племени».

Так оканчивает автор свое изложение, основанное на официальных актах русских архивов, показывающих совсем недавнее проникновение буддизма на прибрежье реки Амура, тоже одновременно с магометанством, и продолжает еще так:

«Буддизм, порожденный во времена Гомерические, признает законоположником своим Шигемуния-Сакья-Муни, и от него ведет связанную свою эру, по которой еще (в 1857 году) считается ему 2894-й год.

Делится он на две секты — фоистов и лам. Первая удержалась в Китае, а последняя в Индии, Тибете и Монголии. Существенное между сектами различие в том заключается, что одна из них имеет иерархию, у другой, напротив, ее нет». [5]

Но в этой хронологии мы уже не будем верить ему на слово, а попытаемся исследовать дело самостоятельно, в остальном же на его наблюдательность положиться можно.