Яркое солнце, наполняющий паруса свежий ветер, крики чаек, мокрые спины дельфинов, затеявших игру с носом шхуны, – что может быть лучше? Большая часть академиеров начала испытывать к морю совсем не те чувства, что у них возникли по прибытии к Ашуру. Теперь появились восторг и уважение. И Гартош был уверен, что не один академиер задумался: а не связать ли свою судьбу с морем?

Неожиданно сильный порыв ветра прервал размышления рулевого. Чуть не лопнувшие от воздушного удара паруса захлопали и обвисли – после порыва ветер утих абсолютно. Гартош поискал взглядом капитана Лутариона.

– Здесь часто такое бывает?

– Бывает, но я бы не сказал что часто.

Лутарион обеспокоенно переводил взгляд с обвисших парусов своей шхуны на соседние. А те шли ровно, с полными парусами, и уже начали обходить свою незадачливую подружку. Новый внезапный порыв ударил в шхуну так, что затрещали мачты, и только чудо уберегло паруса целыми.

На этот раз ветер не прекратился, а задул сильно и ровно. Шхуна стала быстро набирать скорость, догоняя своих соседок. Приближалась точка, где кораблям следовало повернуть к берегу. Но Луторион не стал дожидаться когда шхуна далеко отойдет от берега. Почувствовав неладное, он решил развернуть корабль немедленно.

– Эй, лоботрясы! Хватит прохлаждаться! А ну по местам, живо!

Матросы, которым также передалась тревога капитана, быстро сменили растерявшихся академиеров, и словно обезьяны полезли на мачты. Но ветер, только этого и дожидался. Взревев словно разъяренный зверь, невидимый великан повлек шхуну в открытое море. Парусов «Баракуда» лишилась в течение считанных минут, и сейчас на реях болтались лишь жалкие обрывки. Разворачивать корабль при таком, внезапно разыгравшемся шторме, было смерти подобно, и команде оставалось только тоскливо смотреть на стремительно удаляющийся берег. Но что было самым удивительным, соседние шхуны шли как и раньше, их паруса были наполнены свежим попутным ветром, не более того. Вокруг «Баракуды» же, словно демоны пляску устроили. А может не демоны, духи? С замиранием сердца Гартош подумал о старой студиэрской шутке с виргами. Вот где они сумеют отыграться.

И судя по всему, его догадки были не так уж далеки от истины. То, что происходило с их шхуной, не могло быть чем-то естественным, здесь явно были задействованы направленные на них стихийные или даже высшие силы. Гартош бросился к Вирону.

– Вирон, ты чувствуешь присутствие духов?

Тот отрицательно покачал головой.

– Нет, но ты знаешь, при желании они могут скрыть свое присутствие, особенно высшие. Думаешь это они?

– Скорей всего. Вирги. Наши старые знакомые. Нашли время и место для мести.

Небо быстро затянули темные, почти черные тучи.

Водные брызги вокруг «Баракуды» ветер превращал в пыль, и вскоре уже с трудом можно было рассмотреть отставшие шхуны и далекий берег. Шхуна проваливалась в глубокие пропасти между волнами, и казалось, что оттуда, она уже никогда не выберется. Но «Баракуда» треща, словно жалуясь на тяжкую долю, каждый раз вскарабкивалась на очередной гребень. Такого шторма не видели не то что академиеры, но даже бывалые моряки. Как правило, при первых признаках шторма, они успевали спрятаться в родной бухте, либо в соседних рыбачьих бухточках. И теперь такое вот испытание.

Чтобы не путались под ногами и не были смыты за борт, капитан приказал академиерам либо скрыться в трюме, либо привязаться к мачтам, что и было исполнено. Половина академиеров успела занять места возле мачт, остальные были вынуждены прятаться внизу. Гартош одним из первых привязался к мачте и теперь со страхом и восторгом наблюдал за буйством стихий.

Шторм, длившийся казалось вечность, прекратился также неожиданно, как и начался. Казалось, уже ни что не сможет спасти «Баракуду», ещё немного, и она не выдержит удара двух стихий. Но вдруг все прекратилось. Словно по команде утих ветер, тучи начали стремительно расходиться, утончаться и исчезать, вскоре над шхуной светило яркое солнце на чистом небе. Ещё не веря, что все закончилось, академиеры отвязывались от мачт и вылезали из трюмов. Луторион стянул с себя капитанскую кепку и вытер лысину промокшим носовым платком. Судя по его виду, да и по виду остальных членов экипажа, то, что они остались живы, для них оказалось новостью. Гартош даже не спрашивал, как часто в море происходит ТАКОЕ. И так ясно, что впервые. Вместо этого он спросил:

– Далеко нас унесло?

– Не знаю. Думаю, латонов десять-пятнадцать, не больше.

– А где он вообще, этот берег?

Луторион долго смотрел на одну точку на горизонте, затем раздвинул подзорную трубу, посмотрел ещё и в неё. И наконец, мрачно кивнул.

– Там.

Гартош посмотрел в указанном направлении. На горизонте показались три темных силуэта.

– Наши? – с надеждой спросил Гартош.

Капитан молча протянул ему подзорную трубу. Да, корабли, догоняющие изуродованную шхуну, мало напоминали корабли Виктании.

– Сконьеры?

– Они.

– Может они нам помогут? – сам слабо в это веря, спросил Гартош.

Луторион удивленно на него посмотрел.

– Разве что быстрей пойти ко дну. Я ещё не слышал, чтобы сконьеры помогли кому-нибудь в открытом море.

Вот и свиделись. Гартош ни на секунду не сомневался, что на нагоняющих их кораблях, находились недавние знакомцы. Не удивился бы он, если они оказались причастны к такому необычному шторму – сконьеры бахвалились особой расположенностью к ним морской богини и богини ветра, и соответственных духов этих двух стихий. А учитывая то, что Гартош не очень ладил с духами воздушной стихии, то здесь очень кстати могли совпасть интересы его недругов.