Он вышел из поликлиники. Побродил по городу, удивляясь тому, что почти все люди, которых он встречал, смеялись, рассказывали друг другу что-то интересное. У людей было хорошее настроение. Завтра воскресенье — отдых, рыбалка, дружеское застолье, спортивные соревнования...

А он бродил по улицам в рабочем комбинезоне; свежие стружки прилипли к рукавам, запутались в его сивом чубчике.

...В недоброй памяти тридцать третьем голодном году остался Спирька сиротой. Соседи говорили, что должны за ним прийти из детского дома. Мальчуган ждал. Но, видать, там заминка вышла. А есть страсть как хочется! Пришел квадратный дядька с пугающей челюстью. Глаза маленькие, въедливые, злые. А сам улыбается.

— Я,— говорит,— твой дядя. Черт с ними, с детдомами. Я тебя воспитаю. И специальность дам классную.

Увел. И дал «специальность». Это был «Медведь», и он научил Спирьку влезать в открытые форточки. Парнишка маленький, тоненький. Влезет Спирька по-тихому в форточку, прокрадется босыми ногами мимо спящих хозяев, аккуратно отомкнет дверь... «Медведь» со своей шайкой тут как тут!

...Спирька, сам того не волан, очутился возле фасада Дома красной Армии. Огромное здание построенное буквой «П». В левом флигеле — бассейн с вышкой. А чуть подалее серый дом. Вход туда ио пропускам, а у входа часовой под «грибком». Вот туда надо бн!

Послышался переливчатый тихий свист. Спирька вздрогнул. Т;;к свистит только «Медведь». Оглянулся... «Медведь» манил его к себе толстым негнущимся пальцем. Спирька, как на веревочке, пошел. В переулке громила взял его за грудки, прохрипел:

— Ты чо, как дерьмо в проруби, по центральным улицам шастаешь? Жить надоело?! Вали в свою общагу!

Спирька покорно повернул в сторону общаги. Оглянулся. «Медведь» исчез. Может, потихоньку следит? Свернул в один переулок, в другой... Вроде никого. А в голове — картины прошлого... Вот «Медведь» обучает его, Спирьку, «закидону».

Поначалу Спиридон нос задирал. Мал да удал! В шайке ему не последняя роль отведена. А позже грустно стало. Особенно, когда «Медведь» старушку ударил по голове свинчаткой. Она, как подкошенная, рухнула. Защищала, бедняжка, кстати сказать, чужое добро. Домработницей была!

И приятные воспоминания: угрозыск берет «малину», всю шайку. Тогда Спирька не радовался, тогда он кусался, царапался, не давался. Но его все же скрутили. И, что особенно важно,— поняли его. Даже прокурор на суде просил для Спирьки снисхождения, назвав «жертвой матерого уголовника по кличке «Медведь».

И определили Спирьку в «Образцово-показательную». Одежду дали, койку с постелью, еду. Конечно, все это не очень-то... Однако от души. И ему, Спирьке, надо бы в ножки поклониться. А он, дурак, стал «фасон давить». В школе всех в черном теле держит. Чего-нибудь вкусненького захотелось — шмыг в трамвай, «взял» кошелек, и порядок. И потянулась к нему вся городская «шпанка». Даже почетную кличку Спирька получил — «Король». Что хочет, то и делает. До той поры, пока циркачи не объявились в школе. Здесь и кончилось его «царство». Сейчас-то он понимает: хорошо, что кончилось...

Спирька от удивления остановился и чуть не присел Вновь он оказался возле серого дома, вход в который охранял часовой. Из окна второго этажа на него смотрел человек в военной форме. Волосы с проседью... Тот самый, кого он уже однажды встретил!

К нему! Скорее!

Спирька шагнул к входу. Часовой спросил безразличным голосом

— Пропуск.

А какой у Спирьки пропуск?

— Мне к тому... Вон на втором этаж ..

По тот человек уже исчез. Не было его видно ь окис. Часовой сказал ворчливо:

— Вали отсюда, милый.

Именно в это время майор госбезопасности Фролов мучительно думал: «Как?.. Как выявить гнездо диверсантов-наводчиков?»

Час назад пришла шифровка. Уголовник по кличке «Паршивец», схваченный на месте преступления, когда пытался ограбить сберкассу, сообщил о существовании в городе М. фашистско-диверсионной группы. Оп пока никого из этой группы не назвал и примет не дал, требуя помилования за попытку «взять» сберкассу. «Паршивец? будет доставлен самолетом в город М.

Но это же надо ждать!

Опытный, бывалый чекист находился сейчас в затруднении.

Что делать? Нельзя терять ни минуты! На границе неспокойно. Гитлеровцы забрасывают диверсантов. Их самолеты то и дело нарушают наше воздушное, пространство, углубляясь на многие десятки километров... Назревают события. Это по всему чувствуется. А стране надобно выиграть хотя бы еще полгода. Будут сформированы многочисленные мотомеханизированные корпуса, новые типы самолетов, танков и артиллерии выйдут на конвейер, и тогда никакой агрессор не будет нам страшен...