– Это же электрошокер! – заорала я на нее. – Вот что случается, когда применяешь электрошокер!

Бабуля наклонилась, чтобы рассмотреть поближе:

– Я что, убила его?

Матушка опустилась на колени рядом с Бабулей.

 – Фрэнк? – прокричала она. – Ты слышишь меня, Фрэнк?

Я пощупала его пульс.

– С ним все в порядке, – успокоила я. – Бабуля всего лишь взбаламутила несколько мозговых клеток. Это временно. Через пару минут будет как новенький.

Папаша открыл глаз и пукнул.

– Ух, – произнесла Бабуля. – Кто–то, должно быть, наступил на утку.

Мы отпрянули и замахали руками, разгоняя воздух.

– У меня вкусный шоколадный торт на десерт, – сказала вдруг матушка.

Я воспользовалась телефоном в кухне и оставила несколько сообщений Рейнджеру на автоответчике. «Прости, что сотовый не отвечал. Села зарядка. Я буду дома через полчаса. Нужно с тобой поговорить». Потом позвонила Мери Лу и попросила подбросить меня домой. Я решила, что не очень хорошая идея просить папашу отвозить меня сразу же после того, как его ударили током. И не хотела забирать с собой матушку и оставлять Бабулю с папашей наедине. А прежде всего не хотелось мне присутствовать, когда папаша спустит всех собак на бабулю Мазур.

– Я до смертихочу услышать, – заявила Мери Лу, когда забрала меня. – Что у вас было с Морелли прошлым вечером?

– Да ничего особенного. Мы поговорили о деле, над которым он работает, а потом он отвез меня домой.

– И это все?

– В основном.

– Ты меня не дурачишь?

– Нисколько.

– Давай уточним. Прошлым вечером ты встречалась с двумя самыми сексуальным мужиками в мире, и ни с одним из них тебе не перепало?

– Есть и другие дела в жизни помимо мужиков, – заявила я.

– Какие, например?

– Ну, я могу проводить время с собой.

– Ослепнешь (детей пугают, что если они будут трогать нехорошие места, то могут ослепнуть – Прим.пер.).

– Нет! Я имею в виду, что мне и одной хорошо. Знаешь ли, вроде как ты делаешь какую–нибудь работу, и получается все превосходно. Или когда ты устанавливаешь сам себе моральные стандарты и придерживаешься их.

Мери Лу, открыв рот и сморщив нос, одарила меня взглядом типа «не пори чепуху».

– Каких?

– Ну, ладно, допустим, я никогда не придерживалась таких вещей, но могла бы!

– И свиньи могли бы летать, – сказала Мери Лу, – но между нами, я бы лучше поимела оргазм.

Мери Лу свернула на стоянку и резко остановилась, так, что ремни безопасности врезались нам в плечи.

– Божежмой, – воскликнула она. – ты видишь то же, что и я?

У двери в тени был припаркован «мерседес» Рейнджера.

– Черт, – произнесла Мери Лу, – если бы он ждал меня, я б точно описалась.

Рейнджер стоял, прислонившись к машине, сложив на груди руки, неподвижный, как изваяние. Как предвестник беды в полумраке. Тут уж точно описаешься.

– Спасибо, что подвезла, – поблагодарила я Мери Лу, а сама не отрывала взгляда от Рейнджера, гадая, какое у него настроение.

– С тобой все будет в порядке? Он выглядит таким... опасным.

– Это из-за прически.

– Да не только прическа.

Прическа, глаза, рот, тело, оружие на поясе...

– Позвоню тебе завтра, – пообещала я Мери Лу. – Не беспокойся о Рейнджере. Он не такой плохой, как выглядит.

Ладно, изредка я привираю, но всегда во благо. Не хочу, чтобы Мери Лу ночью не спала от волнения.

Подруга бросила на Рейнджера напоследок взгляд и вылетела с парковки. Я глубоко вздохнула и непешно пошла к нему.

– А где «БМВ»? – спросил Рейнджер.

Я вытащила номера и кусок панели из сумки и отдала их ему.

– У меня в некотором роде проблема...

Брови его поднялись, а уголки рта изогнулись в улыбке:

– Это все, что осталось от машины?

Я кивнула и сглотнула.

– Ее украли.

Рот его расползся в широкой улыбке.

– И тебе оставили номера и регистрационную бирку. Широкий жест.

Я не думала, что это широкий жест. Я решила, что это весьма паршиво. На самом деле и жизнь у меня паршивая. Бомба, Рамирез, дядя Фред – и в точности, когда я уже решила, что чего–то достигла и произвела арест, кто–то украл мою машину. Весь паршивый мир показывал мне нос.

– Жизнь отстой, – заявила я Рейнджеру. По щеке моей скатилась слеза. Черт.

Рейнджер секунду изучал меня, потом повернулся и бросил номера на заднее сиденье.

– Это была всего лишь машина, Милашка. Да черт с ней.