– Повесь трубку, – приказал он. – Или я убью тебя.

Глава 15 

– Что это ты делаешь? – обратилась я к Шемпски.

– Хороший вопрос. Я считал, что знаю. Я думал, что все просчитал. – Он помотал головой. – Все катится в тартарары.

– Ты ужасно выглядишь.

Лицо его покраснело, глаза налились кровью и слезились, волосы торчали в разные стороны. Одет он был в костюм, но рубашка вылезла, галстук сбился на сторону. Брюки и пиджак помялись

– Ты что, пил?

– Чувствую себя паршиво, – пожаловался он.

– Может, тебе стоит опустить пистолет.

– Не могу. Я должен тебя убить. Да что вообще с тобой такое? Любой бы давно отступился. Я имею в виду, что никто даже не любил Фреда.

– Где он?

– Ха! Еще один хороший вопрос.

Из шкафа раздалась приглушенная возня.

– Это карлик, – пояснил Шемпси. – Он меня чертовски напугал. Я думал, тут никого нет. И внезапно выбегает этот маленький Жевун.

В два счета я оказалась у шкафа. Я открыла дверцу и заглянула внутрь. Бриггса спеленали, как рождественского гуся: руки связаны за спиной бельевой веревкой, а рот заклеен почтовой клейкой лентой. На первый взгляд он был в порядке. Только очень испуган и взбешен.

– Закрой шкаф, – заявил Шемски. – Если ты закроешь дверцу, он поутихнет. Полагаю, его мне тоже придется убить, но лучше как можно позже. Это будто убиваешь Дока или Чихуна, или Ворчуна (гномы из сказки «Белоснежка» – Прим.пер.). Должен признаться, я чувствую себя паршиво при мысли, что нужно убить Чихуна. Мне очень нравится Чихун.

Если на вас никогда не наставляли пистолет, то вы и представить не можете весь этот ужас. И сожаление, что жизнь так коротка и так бесценна.

– Ты же на самом деле не хочешь убивать ни Чихуна, ни меня, – сказала я, с трудом заставляя свой голос не дрожать.

– Не сомневайся, убью. Черт, почему бы и нет. Я уже убил всех.

Он шмыгнул и вытер нос рукавом.

– Я подхватил простуду. Черт, говорю тебе, когда все оборачивается паршиво… – Он запустил в волосы пятерню. – Это была такая хорошая идея. Выбрать несколько клиентов и держать их для себя. Очень чисто. Но я не учел, что такие людишки, как Фред, суют во все нос. Мы все зарабатывали деньги. Никто не страдал. А потом дела пошли не так, и народ стал паниковать. Первым Липински, и потом Джон Керли.

– Поэтому ты их убил?

– А что еще мне оставалось? Знаешь, это единственный способ заставить кого–то замолчать.

– А что насчет Марты Дитер?

– Ох, уж эта Марта, – вздохнул он. – Я только о том жалею, что она уже мертва, и я не могу прикончить ее снова. Если бы не Марта Дитер… – Он помотал головой. – Прости за выражение, у нее шило в заднице, когда дело касалось счетов. Все строго по книгам. Не лезла бы в это дело с Шутцем. Это даже ее делом–то не было. Она была глупой регистраторшей, но совала нос куда не следует. После того, как ты ушла из офиса, она решила оповестить о вашем с тетей случае. Послать в главную контору факс, полагая, что там разберутся с этим и привлекут тебя к суду за мошеннические заявления. Ты можешь себе представить, к чему бы это привело? Даже если бы они просто позвонили тебе, чтобы уладить конфликт, это могло дать старт расследованию.

– Поэтому ты убил ее?

– Тогда это казалось мне разумным. Сейчас–то кажется, что, может, это и чуток крайняя мера, но, как я уже говорил, это единственный надежный способ обеспечить чье–то молчание. Природа человеческая, как уж есть, вещь ненадежная. И знаешь, я сделал поразительное открытие. Убить кого–то не так уж трудно.

– Где ты научился делать бомбы?

– В библиотеке. Вообще–то, я сделал бомбу для Керли, но по случайности увидел, как он переходит улицу, идя к своей машине. Был поздний вечер, и он выходил из бара. Вокруг ни души. Глазам своим не поверил, как мне повезло. Так я переехал его даже несколько раз. Чтобы уж знать наверняка, что он мертв, знаешь ли. Не хотелось, чтобы он мучился. Он был не таким уж плохим парнем. Просто лишний свидетель.

Меня невольно передернуло.

– Да, – продолжал откровенничать он, – в первый раз, когда переезжал его, было как–то страшно. Я старался притвориться, что это просто ухаб на дороге. В общем, у меня осталась готовая бомба, а тут я обнаружил, что ты собираешься снова навестить мусорную компанию. Я позвонил Стемперу и наплел ему с три короба, чтобы он задержал тебя на полчаса, пока банк якобы будет проверять чек через систему.

– И потом ты убил Стемпера.

– Стемпер на твоей совести. Он был бы еще жив, если бы у тебя не развилась эта мания с чеком. На два доллара, – добавил, фыркнув, Шемпски. – Все эти люди мертвы, и вся моя жизнь катится под откос из–за какой–то пары поганых долларов.

– Мне кажется, все началось с Лауры Липински.

– Ты и это раскопала? – Он слегка приуныл. – Она доставила Ларри кучу неприятностей. Он сделал ошибку, рассказав ей про деньги, и она захотела свою долю. Она бросала его и хотела денег. Сказала, что если их не получит, то пойдет в полицию.

– Так это ты убил ее?

– Ошибка в том, что мы решили избавиться от тела. Я прежде ничего подобного не делал, поэтому расчленил ее, засунул в два мешка, и оставил их в городе за ночь до уборки мусора. Во–первых, доложу тебе, нелегко расчленить тело. А во–вторых, этот жмот Фред вылез неизвестно откуда, пытаясь сэкономить доллар на листьях, и увидел нас с Ларри с мешком. Ну что за невезуха.