— Марджи, вызовите такси, — распорядился Хэнк.

— Энциклопедия, брызги шампанского — ведь это, в сущности, одно и то же!

— Вам помочь, сэр? — спросил Хэнка озабоченный официант.

— Да, необходимо увести его отсюда.

— Все дороги ведут к знанию! Даже невежество, если задуматься…

— Понимаю, сэр… Нет, он уплатил вперед.

Арт заметил Арли.

— Разве ВАМ не хочется разговаривать на трех тысячах четырехстах семидесяти одном языке?

— Ну конечно, разумеется, — увещевающе произнес тот.

— Когда я был ребенком, — пригорюнился Арт, — я играл как дитя, я мыслил как дитя. Довольно! Я возмужал…

— А вот и юная леди, сэр!

— Да, но кто же позаботится о бедном еноте?!

— Машина у дверей, доктор!

— Порядок. А ну, понесли!

Хэнк и Арли подхватили своего подопечного под руки и ухитрились вытянуть его из-за стола.

— Нам туда, — сказал Хэнк, разворачивая Арта в сторону выхода.

— Вселенная, — немедленно откликнулся тот. Помолчав, он резко переломился в пояснице, чуть не рухнув на Хэнка, и таинственно шепнул ему прямо в ухо: — Всего два дюйма в поперечнике!

— Подумать только, — прокряхтел Хэнк.

— Держись за них покрепче, Арт, тогда не упадешь, — озабоченно сказала Марджи. Испытуемый вздрогнул и с некоторым трудом сфокусировал взгляд на ее хорошеньком личике.

— Ах, это ты… Единственная настоящая женщина во Вселенной! Единственная из бледных подобий общим числом четыре, запятая, семь в степени… впрочем, это неважно. Я тебя люблю. Давай поженимся. Вторник будущей недели, в три часа у мэрии, надень голубое.

Глаза и ротик Марджи широко раскрылись.

— Откройте дверь, официант! — распорядился Хэнк.

— Сию минуту, сэр.

— Немедленно продайте акции «Вихоук Кэннери», — посоветовал Арт официанту. — Развал производства. Крах через десять дней.

Хэнк и Арли с немалым трудом разместили свой груз на заднем сиденье такси — под ногами путался официант, вопрошая, откуда известно, что он купил акции именно… Марджи протиснулась туда же.

— А! Вот и ты, дорогая! Первый сын — Чарльз, голубые глаза, рыжие волосы. Второй сын — Вильям…

— Я пришлю кого-нибудь за энциклопедией, — сказал Хэнк официанту, захлопывая дверцу машины.

— Ну и дела, — наконец высказался официант, долго смотревший вслед такси. — Никогда не видел ничего подобного. А ты? — обратился он к швейцару.

— Я никогда не видел, чтобы парень с ведром шампанского в брюхе продолжал держаться на ногах, — философски заметил швейцар.

— … И что самое ужасное, Марджи действительно намерена выйти за него замуж, — сообщил Хэнк (они с Арли, как обычно, сидели в его кабинете; после бурных событий прошло два дня).

— А что, собственно, в этом плохого?

«— Как — что плохого? Ты лучше взгляни на это! — Хэнк махнул рукой в сторону некоего объекта, покоящегося на середине стола.

— Я уже видел.

Тем не менее они еще раз осмотрели устройство. С виду оно представляло собой обычный телефонный аппарат, снабженный шнуром с вилкой на конце. Вилка была подключена к гнезду небольшого пластмассового ящичка, размером с плавленый сырок, заполненного путаницей проводков и деталей, варварски выдранных из дешевого портативного радиоприемника. Сам ящичек не был подключен ни к чему.

— Какой номер… Дай Бог памяти… Ага! — Арли поднял телефонную трубку и набрал серию цифр. Затем он положил трубку на стол, чтобы они оба могли послушать. Из трубки раздался треск, затем тихий, но отчетливый официальный голос сообщил:

— … Восемь часов сорок семь минут. Прогноз погоды: температура 18 градусов выше нуля, ветер западный, порывистый, до 8 миль в час. Сегодня на Аляске…

Арли вздохнул и положил трубку на место.

— Когда мы привезли Арта сюда, — продолжил Хэнк, — его вконец развезло. За сорок минут — до того как окончательно вырубиться — он сооружает эту… банку с электронной начинкой, туда ухитряется втиснуть впятеро больше, чем должно бы там поместиться. Через семь часов он просыпается, свежий, как будто ничего не произошло. Ну и что я должен с ним делать? Пристрелить, что ли? Ты хоть понимаешь, чтЪ ответственность за род человеческий теперь лежит на мне?! О Марджи я уж и не говорю…

— Сейчас он пришел в себя?

— Да, но ведь надо что-то делать…

— Гипноз.

— Ну, сел на любимого конька! Не понимаю, каким образом твой гипноз…

— Мы должны прервать прямую связь его рассудка с механизмом интуиции. В норме между ними толстая стена, но в данном случае — лишь тонки перегородка. Недосып и чудовищная сверхстимуляция привела к тому, что он буквально проломился насквозь, приказав своему процессору — решай! И этот чокнутый процессор тут же услужливо выдал готовое решение.