Дэррил продолжал свою игру.

— «Хутерз» — очень хорошее место.

Нэнси снова стукнула его с выражением «Ах ты, дурачок!». Он защищался салфеткой, как щитом.

— Итак, Дэррил, чем вы занимаетесь?

Зейди была такая вежливая. На самом деле ей было все равно.

— Я дантист.

Неудивительно, что Нэнси в таком ажиотаже. Дэррил — потенциальный Материал для Мужа. По крайней мере, по мнению Нэнси. Зейди всегда предпочитала стабильной зарплате глаза, в которых отражается душа. Ее мать буквально завыла от горя, когда она сказала ей, что Джек — официант.

— У него два кабинета.

Нэнси светилась от гордости, как будто кабинеты принадлежали ей. Зейди издала приличествующий случаю звук, означавший «Я под впечатлением», и старалась не замечать, что ее кавалер смотрит на нее со странной пристальностью.

— Не могу поверить, что вы одна, — сказал Даг. — Вы, правда, классная.

Ей положено сказать «спасибо»? Прежде чем она решила, Нэнси ответила за нее:

— Она была обручена, но разорвала помолвку.

Вау! Нэнси лакирует ее положение? Уникальный случай.

— Сколько вам лет? — спросил Даг.

— Тридцать один.

Довольно грубый вопрос, но Зейди спустила это ему с рук.

— И все-таки, помолвка там или нет, это достаточный срок, чтобы какой-нибудь парень мог подцепить вас. Вы уверены, что не были пару лет лесбиянкой?

Он засмеялся, как будто это была самая остроумная шутка из всех, когда-либо произнесенных за обеденным столом. Зейди глубоко вздохнула, готовясь ответить тем же. Нэнси положила свою руку на руку Зейди повыше кисти, как бы для того, чтобы сказать: «Полегче, не обращай внимания».

— Ну, Даг, были ночи, когда я выпивала больше коктейлей, чем следовало, но я вполне уверена в том, что ни в коей мере не была лесбиянкой. А как насчет вас? Облизывали чей-нибудь пенис? — Она сделала глоток вина так серьезно, как только возможно.

Даг оцепенел и стал красным, как помидор, чего она и добивалась.

— Гм… нет, хе-хе, я только с девушками.

Дэррил и Нэнси переглянулись через стол.

Взгляд Дэррила говорил: «Зачем ты свела моего брата с этой языкастой сукой?» Взгляд Нэнси говорил: «Успокойся, она прекратит». И она ударила Зейди ногой под столом, чтобы обеспечить правоту своих слов.

Зейди улыбнулась всем:

— Ну, рада, что мы прояснили этот вопрос. Кто-нибудь видел какое-нибудь хорошее кино?

Она не уйдет, пока не получит свою картошку фри, это уж точно.

— Не может быть.

— Так и сказал. — Зейди сидела на шведской кушетке Грея, с бутылкой светлого «Корз» в руке, и пересказывала события вечера. Она поехала прямо в его дом в Вествуде, как только закончился обед, — ее разрывало от желания сообщить ему подробности сражения. — Он не выглядел счастливым, когда я спросила его, держал ли он когда-нибудь член во рту, но нам удалось закончить обед, ничем друг друга не облив.

— Какой болван! — Грей встал, пошел к холодильнику и вернулся, неся в руке еще две бутылки пива. — Неудивительно, что он все еще холост. — Он протянул ей пиво и сел в кресло Имса.

Зейди нахмурилась:

— То есть в одиноких людях есть какой-то дефект.

— Я говорил о нем, а не об одиноких людях вообще.

— А он думал, что во мне есть какой-то дефект. Вот почему зашел весь этот разговор про лесбиянство.

— У тебя масса недостатков, но они вовсе никакого отношения не имеют к тому, что ты до сих пор не замужем. Ты не замужем, потому что я единственный парень, с кем ты вообще разговариваешь.

Зейди положила ноги на антикварный кофейный столик и задумалась об этом.

— Неправда. Я разговариваю с мистером Джеффрисом, тренером из спортзала.

— Все, кого ты называешь «мистером», не в счет. Мальчик из «Аберкомби» тоже.

— Кстати о нем, знаешь кого-нибудь в Стэнфорде?

Грей минутку подумал.

— Кажется, Карл Джеймсон. Я спрошу его в понедельник. А что? Ему нужно покровительство?

— Ага. Я сказала ему, что поспрашиваю.

— Его родители никого не знают?

— Они хиппи. Они раньше были менеджерами «Грейтфул Дэд».

Грей выглядел обеспокоенным.

— Чем ты занимаешься: едешь за ним до дома и подглядываешь в окна?

— Я не до такой степени помешалась. Я познакомилась с ними на родительском собрании.

— Ну вот, как раз: разве там нет никаких холостых отцов, с которыми ты могла бы сходить на свидание?

— Нет.

Отец Джессики Мартин был почти классный, но возможность ни разу не представилась сама. Что, позвонить ему? «Здравствуйте, мистер Мартин, у Джессики проблемы с Фолкнером, может быть, мы могли бы обсудить это у вас, в горячей ванне? Я принесу мерло».