– А где Нолвэндэ? – вдруг встрепенулся эльф.

– Так еще рабочий день не начался, ты ж ни свет ни заря примчался. А она скоро придет, она тут рядом.

– Где это – рядом? – прошипел Эрин.

– В морге у Шакиры ночевала.

– Где-где? В морге?

– Ну да. Непривычно, согласен. Но место тихое. Сама, между прочим, попросилась. Хотя меня, конечно, чуть кондрашка не хватила, когда увидел ее на препараторском столе.

Матушка паранойя взвизгнула от восторга и сделала стойку. Взять след! Апорт!

В морге она всю ночь просидела! Без своей любимой горчатки. Не иначе как тренировала рвотный центр. Так мы и поверили! Выполняла первое задание от своих новых хозяев – вот что она там делала. Тихо там, говоришь? Понятно же! Очень удобно прятать улики, никто не слышит. И вообще, одна ли она там была всю ночь? А вдруг не одна?

В этой неудобной мысли Эрин основательно завяз.

«Погодите-ка! Стоп! Минуточку! – крикнул он себе. – Это еще что такое? А ну-ка, ну-ка! Да это же ревность! Ба! Она тут что делает? А как же зелье Эфы?»

Потрясая коллегу-гнома сменой выражений на лице, капитан ап-Телемнар некоторое время убеждал самого себя в том, что после употребления отворотного зелья никаких личных чувств к Нолвэндэ Анарилотиони он испытывать не может, а в нем говорит уязвленный профессионал. Прохлопал перевербовку собственной напарницы. Позор! Стоило немного утратить бдительность, доверить тайны следствия слабовольной женщине – и враги тут же воспользовались просчетом. Так всегда бывает, если ослабить контроль и не отслеживать каждый шаг напарника. А враг-то не дремлет!

– Если хочешь пообщаться с Кальмаром, то делай это сейчас, – напомнил Зарин. – Сегодня праздник, будут гуляния, фейерверк, торжественное заседание городского актива, в конце концов.

– И то верно, – согласился Эрин.

В дверях они столкнулись с Нол и скользнули друг по другу крайне неприязненными и подозрительными взглядами, чтобы даже не поздороваться, будто чужие.

Сказать по правде, сын Иприта лишь огромным усилием воли сумел удержаться от того, чтобы позвонить Ытхану. Очень хотелось. Очень. Зря не позвонил.

Утро для меня началось с грохота и сдавленного вопля. Открыв глаза, я повернула голову на звук и обнаружила перевернутую каталку и распахнутую дверь, а у двери – посиневшего гнома с выпученными глазами, оседающего на руки своей устрашающей возлюбленной.

– Доброе утро, – с улыбкой поприветствовала я вошедших и спорхнула со стола, чувствуя во всем теле необычайную легкость, а в голове – запредельную ясность. Нет слов, как прекрасно я выспалась! Ни тебе кошмаров, ни приступов лунатизма, ни припадков немотивированной паники. Красота!

– Доброе, – кивнула невозмутимая гоблинша, проходя в помещение и затаскивая за собой Зарина на буксире. – Поработали?

– Да, и весьма продуктивно. – Зашнуровав ботинки, я птичкой… хотя скорее белочкой скакнула к столу и сгребла с него свои бумажки и ноут. – А потом еще и выспалась. Здесь у вас так замечательно, Шакира Кинконговна! Какое прекрасное место работы! Знаете, я вам так завидую!

– Хм… – задумчиво ответствовала хозяйка прозекторской. – Ну… я рада, что вам понравилось.

– Нет слов, как понравилось! Вот теперь самое время продолжить наше расследование, как вы думаете, старший лейтенант?

– Эм-м… – сипло выдавил Зарин. – По правде, миледи… может быть, вам сходить домой? Переодеться там, умыться… А через полчасика как раз рабочий день начнется…

– Домой… – я задумалась, – ну что ж, это мысль. Ой! Шакира Кинконговна! А у вас тут душ есть?

– На втором этаже есть, – кивнула гоблинша. – Но горячей воды нет.

– Это такие мелочи. – Полная энтузиазма и стремления сегодня же покончить с колдубинскими злодеяниями, я пришла к выводу, что идти на подвиг в несвежем белье и немытой – это невместно. Да! Нужно принять душ и переодеться в чистое. Почему-то мелькнула мысль о белых одеждах, но я с сожалением ее оставила. Ничего, сочетание черного и красного тоже достаточно традиционно. Да! Я буду не просто грозна, но еще и прекрасна. Пусть колдубинские твари сразу увидят, с кем имеют дело.

На прощание одарив присутствующих несколько напугавшей их яростной улыбочкой, я рванула домой, по пути продолжая обдумывать, как бы подобрать из моего скудного гардероба одежды, достойные грядущего Подвига. Впрочем, это оказалось совсем не сложно – учитывая, что выбирать особо не из чего. В итоге из больничного душа я вышла чистой душой и телом, обновленной и просветленной – хоть прямо сейчас в последний бой. Черная футболка приятно льнула к телу, темно-красная рубашка добавляла образу решительности, а повязанная поперек лба скрученная бандана придавала мне вид сумасшедшего спецназовца. Опять же юркой рыбкой проскользнула мысль, не изобразить ли на лбу рунами тенгвар нечто вроде «Да сдохнет подлый Враг в страшных мучениях от моей недрогнувшей руки!» или хотя бы «А Элберет Гилтониэль!», но пришлось отказаться. Слишком вызывающе, к тому же надпись длинновата…