В лоб взять город оказалось делом весьма трудным. Командование дивизии решило сосредоточить усилия на флангах. Полки начали обходить город. Выше и ниже города передовые части приступили к форсированию Судости. Противник спешно начал снимать подразделения с участков фронта обороны и перебрасывать их к местам форсирования. Этим воспользовался полковник Даниловский. Полком второго эшелона был нанесен удар по центру вражеской обороны, который позволил не только сбросить врага с правого берега реки, но и зацепиться за крайние дома Почепа на левом. Завязались уличные бои. Схватки продолжались до утра 21 сентября. Последние группы противника сдались перед рассветом.

В Почепе и прилегающих к нему хуторах было захвачено немало боевой техники, оружия. Некоторые бронетранспортеры и автомашины оказались в исправном состоянии. Их заправили горючим, маслом, приспособили для сбора и перевозки трофейного имущества.

Противнику нельзя было давать передышки. Это хорошо понимали вышестоящие штабы. Они торопили командиров с организацией преследования. В дивизию прибыл командир корпуса, в составе которого действовала тогда дивизия, генерал-майор Перерва. Ознакомившись с обстановкой и в ожидании, когда на неширокой, но глубокой речушке — притоке Судости саперы закончат постройку моста (старый был начисто снесен фашистской бомбой), вел разговор с командиром дивизии.

— Теперь Унеча… — говорил Петр Васильевич полковнику Даниловскому. Крепкий орешек. По сведениям разведки, гарнизон там солидный, к тому же и для маневра у противника условия неплохие. Три железные дороги, не говоря уже о шоссейных. Тем не менее город нужно быстрее взять и выйти к Сожу.

Работа у саперов продвигалась споро. Бойцы тащили на себе ели, тут же обрезали до нужного размера, подгоняли и заводили под лаги. Командир корпуса время от времени посматривал на них, хмурился, наконец не выдержал:

— Вы лес-то берегите. Не один год растет это богатство.

— Товарищ генерал, — подбежал запыхавшийся командир саперного батальона, — берем лишь попорченные авиацией и артиллерией стволы, разбираем немецкие блиндажи.

— Значит, живете не только сегодняшним днем, капитан. Не от меня, от народа, которому здесь жить после наших с тобой дел, спасибо. — Перерва бросил взгляд в сторону моста: — Скоро?

— Минут через пять можно переправляться.

Командир корпуса встал, подал руку полковнику Даниловскому со словами:

— Жду от вас, Федор Семенович, решительных действии. Не давайте противнику оторваться, все время давите на него.

— Ясно. Будем жать, чтобы на его плечах ворваться в Унечу. Генерал-майор Перерва, пожелав командиру дивизии успеха, убыл. Минут через сорок приступили к преследованию противника.

Вскоре начало хмуриться небо. Погода явно ухудшалась. Части и подразделения шли ускоренным шагом. По сторонам железной дороги тянулись лесные вырубки, сожженные хутора и деревни. Гитлеровцы истребляли вдоль дорог лес, предавали огню жилье, расстреливали женщин, детей, стариков. Тяжелые картины опустошения родной земли вставали перед глазами бойцов и командиров, рождая у людей боль и гнев.

Ближе к Унече начались столкновения с противником. Боевые охранения полков все чаще и чаще завязывали перестрелки с отходящими группами гитлеровцев, саперы снимали мины, проделывали проходы в заграждениях. Отдельные заслоны врага приходилось сбивать при поддержке артиллерии и танков.

Но, как ни торопились части к Унече, перед городом пришлось остановиться. Дивизионные разведчики подтвердили поступившие раньше сведения о заблаговременной подготовке фашистов к обороне. Инженерные сооружения врат прикрыл огнем артиллерии, минометов и стрелкового оружия. Без соответствующей подготовки атаковать его было трудно.

В ночь на 22 сентября полки, отдельные батальоны и роты дивизии сосредоточились в трех километрах от Унечи. Лесной массив надежно укрыл людей и боевую технику. Глухо шумели вымокшие под осенним дождем деревья, осыпая людей крупными холодными каплями, из низин тянулся туман. Костров не разводили. Бойцы прятали в рукава шинелей или под плащ-палатками огоньки самокруток. Разожгли лишь тщательно замаскированные походные кухни.

На первый взгляд все кругом казалось вымершим. Но это было далеко не так. В частях шла интенсивная жизнь. Командиры подводили итоги, штабы готовили документы, политработники проводили собрания, беседы, инструктировали партийно-комсомольский актив. Глухими лесными тропами, оврагами уходили и возвращались разведчики. Транспортники развозили боеприпасы.

Работая над архивными документами, я обратил внимание на строки: "Обходным маневром дивизия овладела крупным железнодорожным узлом и городом Унеча…" Они меня заинтересовали. Пройти за сутки больше двадцати километров, да еще и с боями, — дело нешуточное, а тут еще и маневр. Не многовато ли?. Однако встреча с бывшим командиром дивизии генерал-майором в отставке Федором Семеновичем Даниловским рассеяла сомнения.

"Унечей овладели в ночь на двадцать третье сентября, — рассказывал Федор Семенович. — Еще до подхода к лесному массиву перед городом сформировали из подразделений 862-го стрелкового полка майора Кожевникова механизированную группу с задачей обойти город с юго-востока, 828-й стрелковый полк выделил часть сил для обхода противника с севера.