Но, выскользнув в коридор, она с упавшим сердцем поняла, что ее надежды были напрасны.

– Иисусе Христе!

Пьяный голос, несомненно, принадлежал Невиллу.

– Пойдем, парень, – уговаривал другой, более тихий и спокойный.

– Убирайся от меня ко всем чертям! Проваливай! – снова завопил Невилл с такой яростью и тоской, что Оливия съежилась… Слишком похож на отца, в тот раз, когда он ударил мать.

Второй мужчина сказал что-то неразборчивое, но ответ Невилла прозвучал достаточно ясно:

– О нет. Мне очень жаль, Барт. Очень жаль.

– Брось, парень, все в порядке, ты просто слишком устал. Я помогу тебе подняться в спальню.

– Не смогу заснуть, – измученным шепотом ответил Невилл. – А, черт! Оставь меня! Оставь!

Оливия нерешительно прикусила губу. Как это ни глупо звучит, она хотела пойти к нему. Он только сейчас показал, что обладает именно теми качествами, которые ей ненавистны в мужчинах, и все же ее тянуло побежать к нему и каким-то образом утешить его в несчастье.

– Нельзя! – сказала она вслух и, испуганная собственным голосом и топотом тяжелых ног на лестнице, прижалась спиной к двери своей комнаты и обхватила себя руками.

– Мы заплатим за убытки, – сказал тренер кому-то внизу. – Не стоит расстраиваться по этому поводу.

То обстоятельство, что он говорил властно, как человек, привыкший к подобным сценам, еще сильнее расстроило Оливию.

Шаги приближались. Оливия понимала, что следует войти в комнату, пока ее не увидели. Но что-то побуждало ее оставаться на месте.

– Вам нужна помощь, милорд? – крикнул Барт снизу.

– Нет, – медленно выговорил Невилл. – Нет.

Он преодолел несколько последних ступеней и вышел на площадку.

Одетый в рубашку и бриджи, с растрепанными волосами и слегка покачивавшийся, он выглядел так же, как в их первую встречу. Правда, тогда он был сплошные улыбки и очарование, несмотря на количество выпитого спиртного. Но сейчас, казалось, чем-то угнетен. Лицо осунулось, плечи опустились.

Оливия нервно растерла руки. Все это так трагично…

Он помедлил на верхней площадке, провел ладонями по волосам и отвернулся от темного проема ее двери. Но тут же замер и оглянулся. И пронзил ее взглядом.

Даже в полутемном коридоре, освещенном всего одной мигающей лампой, висевшей у лестничной площадки, он ухитрился заметить ее. Она мгновенно оцепенела. Он выпрямился.

– А, Хейзл, – пробормотал он. – Все еще крадешься в ночи.

– Я… меня разбудил шум.

– Шум. Сон. – Теперь он смотрел куда-то в пространство. – Кошмар.

Она снова поежилась и, несмотря на совершенно неприличное одеяние, состоявшее из ночной сорочки и халата, выступила вперед:

– Вы спали? Мне показалось, что кто-то дрался.

– Драка была.

Какой у него странный голос. И звучит словно издалека. Он шагнул ближе и снова воззрился на нее.

– Ты здесь.

Оливия остановилась. Она стояла от него на расстоянии вытянутой руки. И все же, наблюдая сегодня лицо спящего Невилла, она перестала опасаться за свою безопасность. Кроме того, необходимо понять, почему он так несчастен.

– Невилл, – начала она.

– Шшш, – прошипел он, прижимая палец к губам. – Люди спят. И тебе следовало бы спать… или хотя бы лежать в постели.

Не успела она опомниться, как он поймал ее за руку и потащил по коридору к своей комнате.

Оливия попыталась вырваться, упираясь пятками в пол и выкручивая руку.

– Невилл! Прекратите! Прекратите!

– Шшш. – Он стиснул другую руку Оливии и прижал к стене. – Шшш, Хейзл. Оливия.

Она знала, куда это приведет. Каждой частицей своего существа знала, куда это приведет. И знала также, что должна поднять крик, и пусть все последствия падут на его голову.

Она все понимала, но не смогла сделать этого. Или не хотела…

– Лорд Хок, – начала она снова, пытаясь, несмотря на безумный стук сердца, говорить спокойно и рассудительно, – вы слишком много выпили. Пожалуйте, не сделайте ничего такого, о чем сможете утром пожалеть.

– Пожалеть? – Он медленно покачал головой, не сводя взгляда с ее губ. – Когда мне и без того есть о чем жалеть?

Оливия думала, что он ее поцелует. И если уж быть до конца честной, почти этого хотела. Он действительно нагнул голову. Но не стал ее целовать. Вместо этого его большой палец обвел ее нижнюю губу, медленно погладил подбородок и шею. Но это легкое прикосновение было обманчивым, потому что привело ее в состояние полной растерянности.