Первые Рюриковичи были язычниками и, следовательно, обладали специфической «языческой толерантностью», согласно принципам которой, богов много, богов и жрецов противника следует потому почитать также, как и «своих», не надо «обижать и сердить» богов противника, хотя можно пытаться пересилить их «честным образом», то есть заклиная собственных богов. В конфликтах Рюриковичей с византийцами, волжскими болгарами, хазарами «элемент противостояния религиозных идеологий» не играл никакой роли для Рюриковичей. Иначе обстояло дело с их противниками. Византийцы были христианами, волжские болгары — мусульманами, за преобладающее положение в Хазарии боролись две религиозные системы: мусульманство и иудаизм. Таким образом противостояние религий приобретало для них для всех роль весьма значительную, поскольку каждая религиозная система полагала именно себя «истинной». Киевскую Русь все они полагали языческой территорией, которую следует «обратить в истинную веру»; то есть все противники Рюриковичей практиковали прозелитизм; откуда и русские летописные свидетельства о греческих, хазарских и волжских болгарских посольствах в Киев с предложением «своей веры»… В сущности, любой военный конфликт является противостоянием не уровней «храбрости», не религиозных систем, но систем «военного устройства». Другой вопрос, что и военное устройство имеет свое «идеологическое обслуживание». Вероятно, дружинному полководчеству и «наемной армии» на всех этапах ее развития вполне достаточны языческая и — много позднее — сознательно практикуемая государственной идеологией толерантность. «Армии дешевого пехотинца» требуется жесткая идеология, формирующая «образ врага» и «ненависть к врагу»; в подобной идеологической «роли» может выступать как монотеистическая религиозная система, настаивающая на собственной «истинности», так и внерелигиозная идеологическая система, основанная на абсолютизации «вождя» (на его «культе»), и на абсолютизации принадлежности к системе «народа-войска», когда идеология подчеркивает, педалирует, например, «необходимость защиты от врагов», в сущности, в то время, как проводится экспансионистская политика; в армии служит практически каждый мужчина, идеалом мужчины является для женщины воин, солдат; ребенок — будущий солдат, девушка должна сражаться «наравне» с юношами, женщина должна рожать и воспитывать воинов… Все эти принципы мы находим уже в «Ясе» Чингис-хана. А насколько они соотносятся с идеологией, которой была вооружена советская армия, судите сами…

Воинские системы византийцев, волжских болгар, хазар имели жесткую монотеистическую идеологию, но… они не имели той самой «армии дешевого пехотинца», и потому и идеологии их оказались в столкновениях с первыми Рюриковичами пустыми погремушками; должно быть, ничего не стоит в военном противостоянии идеология, не обеспеченная соответственной воинской системой. Преимуществом же Рюриковичей являлась, как мы уже сказали, своеобразная гармония: государственное устройство соответствовало устройству воинской системы, воинская система обслуживалась соответственной идеологией. И вот эта гармония и обеспечивала победы…

О хазарах нам мало что известно. Столицей их был город Итиль (Идыл) в устье Волги… Анализ, даже самый приблизительный и поверхностный, результатов археологических находок рисует очень пеструю картину самых разных бытовых и социальных укладов, совмещавшихся в одном государственном образовании типа раннефеодальной империи в форме недостаточной интеграции, можно это назвать «субинтеграцией». Учитывая все вышесказанное о хазарах, учитывая внутреннее, внутригосударственное противостояние двух монотеистических религиозных систем — иудаизма и мусульманства, не так трудно понять, что подобное государственное образование, как и все раннефеодальные империи, в структуре которых система государственного устройства так или иначе «опережает» в своем развитии «систему воинского обслуживания», не имело никаких шансов «сохраниться». Византийские свидетельства о хазарах также достаточно скупы и противоречивы. Они были тюрками, до нас дошли их «исконные», домусульманские и доиудейские именные прозвания, например, женское — Чичак — «цветок»… Путевые заметки арабских авторов о хазарах также путанные и неясные, зачастую арабские авторы смешивают в своих описаниях тюркские, славянские и угро-финские племенные образования, путают их самоназвания и т. д. В сущности, единственным источником о хазарах считается так называемая «Еврейско-хазарская переписка», которую современные историки знают по диссертации П. К. Коковцева «Еврейско-хазарская переписка в X в.», (JI., 1932). Переписка эта состоит из двух писем. Письма Хасдая-ибн-Шафрута, советника кордовских халифов к хазарскому царю Иосифу и ответного письма Шафруту. Первое известие об этой переписке содержится у Иегуды бен Барзилая, барселонского иудаиста конца XII — начала XIII века. Полный текст впервые опубликован в 1572 году в Истанбуле. Эта переписка (если она не является фальсификатом) могла произойти в конце пятидесятых годов X века… Вероятно, не следует употреблять определение «еврейско-хазарская», поскольку оно относится к определениям, подменяющим изучение развития и бытования иудаизма как религиозной системы несостоятельными «попытками изучения» несуществующего «еврейского народа». Какую из разновидностей иудаизма исповедовали хазары, установить, разумеется, невозможно. Любопытно, что Хасдай узнает о хазарском царстве совершенно случайно, что, впрочем, естественно, поскольку контакты между иудаистами различных этнических образований всегда были слабыми… Следовало бы именовать эти два письма «испанско-хазарской иудейской перепиской»…

Вопрос о хазарах и их военных конфликтах с первыми Рюриковичами широко трактуется в книгах известного Л. Гумилева, реанимировавшего тенденции позднего (конец 30-х — 40-е годы) евразийства, близкого концептуально к итальянскому фашизму и германскому национал-социализму. Совсем неслучайно главка, рассказывающая в книге «От Руси к России» о разрушении хазарского царства, носит название «Триумф Святослава». Стоит привести из этой главки характерную цитату: «Изучать волжские протоки еврейским купцам и их родственникам смысла не было: они для того и создавали свою монополию внешней торговли и ростовщичества, чтобы жить в комфорте искусственного ландшафта — города. Евреи были чужды коренному населению — хазарам, которых они эксплуатировали. Естествено, что хазары своих правителей, мягко говоря, недолюбливали и спасать их не собирались. В осажденном городе евреям бежать было некуда, потому они вышли сражаться со Святославом и были разбиты наголову…» и т. д. в том же духе. Перед нами достаточно банальная и, как все подобные «анти» и «фобии», не вызывающая, «мягко говоря», уважения, «мифологемная дьяволизация иудаизма». Налицо все ругательные определения: «эксплуататоры», «ростовщики», «монополисты»… Но зачем эти «торговцы и их родственники» сражаются с дружинным войском Святослава (ведь если «наголову разбиты», стало быть, и вправду «вышли сражаться»)… Но с торговцами, «купцами и их родственниками», совершенно ни к чему «сражаться», их можно просто перебить. Или у этих самых «купцов и их родственников» была особая воинская организация? Но тогда, когда же они «торговали»? В свободное время? Все-таки X век — не XX, нельзя отслужить положенный срок, а потом устроиться на работу в магазин «Детский мир»… И наконец, кто они, эти «евреи», противопоставленные «настоящим хазарам», эти «торговцы и их родственники»? Уже известный нам Альтшулер, возражая Гумилеву и превознося другого историка хазар, М. Артамонова, объявляет этих «евреев» и «купцов» высоконравственными людьми, способствующими процветанию государства… Естественно, Гумилев обвиняет своих «евреев» в том, что они «дешево скупали невольников»; естественно, Альтшулер отвечает обвинением в адрес своих «русских», зачем они невольников «грубо захватывали и дорого продавали»! Хотя работорговля была очень заурядным явлением, дань при полюдье выплачивалась «частично» молодыми членами племенных образований: юношами, девушками, подростками. В полюдье ходили и хазарские цари, и киевские князья… Но все же, кто такие эти «евреи», о которых Альтшулер спорит с Гумилевым?.. В известной уже нам «переписке» говорится о прибытии проповедников иудаизма, хотя не прояснено, откуда они прибыли. Были это иудаисты Европы или иудаисты Азии? Неизвестно. Во всяком случае Хазарский каганат уже клонится к закату, а Хасдай только-только о нем узнал… Вероятно, около 846 г. Ибн-Хордабех, по происхождению перс, служивший в должности «начальника почты» Арабского халифата, написал свою «Книгу путей и провинций», в которой содержатся кроме данных по халифату краткие сведения о территориях Кавказа и Средней Азии. В частности, Хордабех упоминает о «рахдонитах» (по-персидски — «лоцман», «проводник»); Хордабех пишет, что «иудеи и мусульмане берут себе проводников из местных жителей». Гумилев назвал «рахдонитами» созданных его воображением «еврейских купцов», захвативших «власть» в Хазарии. На что Альтшулер ответил уже известным нам утверждением об их высочайшей нравственности… Поистине у обоих очень острое зрение, совсем как у девочки Алисы, которая, по утверждению шахматного короля, даже «никого» могла разглядеть вдали… Таким образом, «мифологемной дьяволизации», практиковавшейся Гумилевым, Альтшулер противопоставляет «мифологемную апологетику»… Что же «на самом деле»?.. Естественно предположить наличие в Итиле некоей «прослойки» «первоначальных проповедников иудаизма», аналогичной греческому духовенству после принятия Киевом крещения. Но кто были проповедники иудаизма в Хазарии — иудаисты-европейцы или иудаисты-азиаты, невозможно установить по источникам… И можно было бы завершить рассказ о первых Рюриковичах, закончить на очень мажорной ноте «полемической интерпретации славяно-хазарских отношений»; но хочется сказать еще об одной личности, очень важной, как мне представляется, для формирования той самой «парадигмы всемирной отзывчивости», которой отличается русская культура…

Житие этого святого написано в X веке; оно анонимное, как многие произведения христианской письменной традиции. Житие это похоже на какой-то странный чудесный роман о мучениях обыденной жизни, о возвышении духа, о страсти одного человека к этому духовному возвышению… Речь идет о житии святого, Христа ради юродивого Андрея Царьградского (Константинопольского)…

Анонимный автор называет своего героя «скифом», который был привезен в Константинополь, там продан, и хозяином крещен и обучен грамоте… Всего вероятнее, это был юноша, подросток, во время полюдья отданный в составе дани из одного из славянских племенных образований. Говорится о его очень юном возрасте, значит, он не мог быть воином, попавшим в плен… Хозяин хорошо отнесся к молодому рабу, получившему при крещении имя «Андрей». Юноша служил своему господину преданно и верно, мог бы сделаться его близким, доверенным лицом и получить с течением времени свободу и даже приобрести «положение в обществе». Но Андрей предпочел иной путь, приведший его к более полному освобождению… Он притворился безумным и получил полную свободу «от всего мирского». Всю свою долгую жизнь он провел на улицах Константинополя, безропотно снося насмешки и издевательства; ему ниспослан был свыше дар ясновидения, он увидел покров, простертый Богоматерью над людьми… И по сей день это один из самых известных и, что называется, народных святых в Греции и в России. Впервые на русский язык житие его было переведено в XI веке. Тогда же был установлен и праздник Покрова, чисто русский праздник, в греческой церковной традиции такого праздника нет, хотя святой Андрей очень почитаем… Вот так, чисто русским праздником Покрова вернулся на родину некогда безвестный славянский юноша, и в то же время жизнь его сделалась достоянием не только греческой, русской, общеправославной, но и всемирной культуры… Но кто же мог увидеть Покров? Наверное, человек, который с детства запомнил снегопад русской зимы…

Правление сына Святослава, Владимира, было отмечено введением христианства на Руси, «крещением Руси». Называется точная дата — 988 год. Разумеется, эта дата соответствует официальному провозглашению христианства «государственной религией». Процесс христианизации начался гораздо раньше.

«Перемена веры» киевским князем и провозглашение христианства «официальной религией» должно было входить в условия военного и дипломатического союза с византийским императором Василием II. Этот союз скреплен был браком Владимира с Анной, сестрой императора. Для Византии провозглашение христианства единственно истинной религией Киевской Руси было крупным дипломатическим успехом. Какое-то время христианство воспринималось на Руси как «греческая вера». Первыми представителями духовенства также явились выходцы из Византии. Однако долговременные союзнические отношения и возможность для Византии «контролировать» Русь так и не осуществились. Рюриковичи вообще фактически не оказывали никакой помощи своей «первой учительнице» Византии, хотя после ее окончательного падения и провозгласили себя преемниками ромейских императоров, «Третьим Римом». Кажется, «хороший» предок или предшественник — это для преемников «мертвый» предок или предшественник…

Но и для Рюриковичей крупным успехом был династический союз с Византией. «Знатность» византийских императоров в Европе «уважали», было честью — породниться с ними. Кроме того, провозглашение владений Рюриковичей «христианской державой» открывало им и другие возможности династических браков, а следовательно и военно-дипломатических союзов. Так, уже внук Владимира, Изяслав Ярославич, женат был на Гертруде, дочери польского короля Мешко II; правнук Владимира, Святополк Изяславич, женат был на принцессе из династии Комнинов. Известный Владимир Мономах был сыном Всеволода Ярославича от брака с дочерью византийского императора Константина Мономаха, и сам женат был на Гите, дочери Гаральда, последнего короля из династии англосаксов, сменившейся норманнскими династиями. Классическими стали известия о браках дочерей Ярослава Владимировича, Анна сделалась супругой Генриха французского, Елизавета стала женой Гаральда норвежского, Анастасия (известия неточны) польской или венгерской королевой…

Вместе с христианством к Рюриковичам пришли и закрепились христианские имена; греческие, латинские и иудейские по происхождению. Эти имена давались при крещении на всю жизнь, и означали, что данному лицу покровительствует тот или иной святой. Однако надолго сохранились ритуальные княжие прозвания; например, тот же Всеволод Большое Гнездо имел христианское имя «Димитрий», то есть «Всеволод» было титульным прозванием. Князь мог быть известен в летописной традиции более под «княжим» или под христианским именем. Например, среди братьев Александра Невского находим «Ярослава» и «Афанасия». И только тщательное сопоставление летописных текстов убеждает в том, что «мелькнувший» Афанасий и Ярослав Тверской — процентов на восемьдесят — одно и то же лицо… В летописной традиции фигурируют языческие прозвания многих лиц — бояр, посадников; позднее — даже представителей низших сословий; поскольку языческая номинация (называние) являлась сложным процессом и одно лицо имело одновременно и сменяло на протяжении своей жизни даже и довольно много прозваний, имевших смысл социальной и бытовой идентификации и дифференциации, то на сегодняшний день уже трудно понять, почему именно это прозвание данного лица попало в летописание, закрепилось в нем… Сам Владимир получил христианское имя «Василий», означающее по-гречески «царь», «правитель». Любопытно, что это не только имя его крестного отца, византийского императора, но это имя и как бы «калькирует» «переводит» смысл, вложенный в титульное прозвание «Владимир» — «владеющий миром». Интересно и то, что провозглашенный святым, князь этот почитается под своим языческим «именем»; таким образом языческое титульное прозвание вошло в русский христианский именник в качестве уже «имени святого покровителя», под своими языческими именами почитаются уже известная нам Ольга (Елена) и Борис и Глеб (Роман и Давыд), о которых мы еще будем говорить…