Шрифт:
Ну, и порешили жениться. Оставалось только свадьбу сыграть.
А ходила по деревне бабушка-задворенка, старуха старая. Проведала старуха про брата с сестрой и приходит в их дом.
Под венец наряжена сидит Катерина. Бабушка к Катерине.
— Разоставь ты, — говорит, — девушка, по всем четырем углам по веретёшку.
Катерина послушала, поставила по четырем углам веретена, сама к венцу идти хочет.
— Ку-ку! — прошипело веретено первое.
— Где ты? — второе окликнуло.
— Брат на сестре женится! — сказало третье.
— Просела! — отозвалось глухо четвертое. Катерина к бабушке. А старуха и говорит:
— Четыре ночи поспать тебе велят, а тогда и замуж пойдешь.
Катерина послушала; четыре ночи одна она будет ждать, а потом и свадьба.
И наступила первая ночь, и слышит Катерина, как сквозь сон где-то далеко кличет:
— Ку-ку! — кто-то кличет.
На вторую ночь, только что заснула она, и опять слышит, окликает:
— Где ты? — окликает кто-то.
На третью ночь в глубоком сне, будто на ухо, сказал кто-то:
— Брат на сестре женится! — сказал кто-то.
А на четвертую ночь, не успела она глаз закрыть, кто-то как крикнет:
— Просела! — крикнул кто-то.
И провалилась Катерина сквозь землю.
Страшно было Катерине в потемках, темь там осенняя. Потом стало светать, совсем посветлело. Шла Катерина лесом по сырому бору, долго шла без дороги. И видит Катерина, стоит в лесу избушка, не простая: на курьих ножках, на веретенной пятке. Вошла Катерина в избушку. А в избушке три горницы. Первая горница — скакухи да жага-люхи, лягушки да ящерицы, вторая горница — ползает-бродит слизень: одна голова о семи горлах, третья горница — сидит девушка, вышивает в пяльцах.
Увидала девушка Катерину.
— Что ты! — говорит, — куда зашла? — и рассказала Катерине о избушке: избушка Бабы-Яги, а вернется Баба-Яга, худу быть.
Рассказала Катерина, как провалилась сквозь землю, как попала она в избушку.
— Как бы так от Яги схорониться! — просит Катерина.
А как схорониться? Жалко стало Алёне Катерину. Положила Алёна пяльцы, порылась в сундучке у Бабы-Яги, достала тоненькую хворостинку, пощекотала Катерину под лалаки– горлышко, и обернула Катерину в иголку, а иголку заколола себе в ворот и села опять вышивать в пяльцах.
А Баба-Яга уж едет, помелом машет.
— Фу-фу-фу! Русским духом пахнет! Пообедала я на свадьбе, поужинаю дома!
А в избушке нет никого, все свои, не заметна Бабе-Яге Катерина.
Пошарила Баба-Яга за печкой, заглянула под лавку — нет никого! — и завалилась спать. И спала Баба-Яга по-ягиному без просыпу до белой зари. Белой зарей поднялась Баба-яга, разбудила Алёну, подняла всех скакух, всех жагалюх, села на ступу да в путь на ведьмину свадьбу.
Скрылась Баба-Яга, простыл ее след. Достала Алёна из сундучка ягиную хворостинку, вынула из ворота иголку, поводила хворостинкой по иголке, и стала из иголки Катерина.
Просит Катерина вывести ее на дорогу: вернется Баба-Яга, худу быть.
А Алёна и сама рада.
— Три года живу я у Яги в избушке, — говорила Алёна, — насмотрелась я у Яги чудес всяких. Только уйти не могла, одной трудно, одной не уйти.
Трудно уйти от Бабы-Яги. Как тут уйдешь? Заметит слизень, сын Бабы-Яги, семигорлый, и такой крик подымет, под землей услышит Баба-Яга его голос. Как тут уйдешь?
Намесила Алёна сухомесу, замазала все горла слизню, достала из сундучка волшебную щетку, кремень, огниво, взяла за руку Катерину.
— Пойдем, сестрица!
И пошли. Побежали сестры лесом по сырому бору, не оглянулись.
А слизень лизал да лизал себе горла, да одно горло и пролизал.
— Ой, маманя, — кричит семигорлый, — девки ушли!
Баба-Яга свахой сидела на ведьминой свадьбе, Баба-Яга признала голос, насторожилась.
А слизень пролизал себе и второе горло.
— Ой, маманя, — кричит семигорлый, — девки ушли!
И опять Баба-Яга слышит, будто сын кличет, только неясно, в шуму невнятно.
А слизень пролизал себе последнее седьмое горло да как крикнет:
— Ой, маманя, девки ушли!
Баба-Яга на ступу, Баба-Яга домой.
Приехала Баба-Яга в избушку, вошла в свои горницы: целы скакухи, целы жагалюхи, цел слизень семигорлыи, стоят пяльцы, а Алёны нет-как-нет, — да опять в ступу, взмахнула помелом, да в погоню.
Бежали сестры. Бегут сестры лесом, все лесом, не передохнут, не присядут. Бежали, бежали, оглянулись, а Баба-Яга тут и есть.
— А-а! Проклятые, попали мне теперь! Тут бросили сестры волшебную щетку— и стала чаща.