— Идет вроде кто-то. Слышите?

— Отряд, лежать! — тут же скомандовал долговец, и сталкеры упали за густыми кустами лещины. Между широкими листьями виднелись гроздья коричневых орешков. Курильщик тяжело опустился на колени, уперся ладонями в мокрую траву и только затем лег на живот. Объемный рюкзак вдавил его в папоротник. Отряд прислушался. Погода была безветренной, поэтому в лесу царила непривычная тишина. И вот в этой лесной тиши раздались далекий треск ломающихся сучков и приглушенное бормотание.

— Рваный, посмотри, — велел Долг, вытягивая из-за спины «калаш». Амбал встал на колени, держа наготове автомат, раздвинул ветви.

Земля была сырая, холодная, от нее несло мокрым песком и прелыми листьями. Цыган приподнял голову и тоже посмотрел в просвет между прутьями лещины. Лес был смешанный, кое-где росли ели, но в основном он состоял из берез, осин, ольхи и развесистого граба. Деревья окутывала хмарная дымка, да еще этот густой подлесок из шиповника и малины — за десяток шагов уже мало что было видно. Шум приближался, трещал сушняк, и скоро стало ясно, что идут люди.

— Соблюдать предельную осторожность! Рваный, ляг! — скомандовал Долг.

Амбал бесшумно, чего никак нельзя было ожидать от медведя его роста и комплекции, опустился в мокрый папоротник рядом с Цыганом. Отряд замер.

Полупрозрачный туман стелился по земле, огибая кусты, где-то поднимался выше — большой малинник напротив сталкеров почти скрылся в серой дымке. Словно раздвигая туман руками, из малинника, ругаясь вполголоса, выбрался высокий худой парень, за плечом которого торчал ствол АК, следом лысоватый человечек в потертой брезентовой куртке, его нос горел багрянцем на всю округу.

— Стопка! — радостно воскликнул Цыган, вставая. — Кирза!

Долг и Рваный с двух сторон повисли на нем, потянув вниз. Рамир повалился лицом в кусты, обдирая щеки сучками, амбал придавил его, закрутив руку за спину и усевшись сверху. Долг упал рядом, шипя от злости:

— Что за халатность! Вопиющее нарушение дисциплины!

Стопка присел, схватившись за висящий на груда обрез, шевельнул красным носом. Лицо у него было обветрено, на щеках проступали звездочки капилляров, под глазами набухли тяжелые фиолетовые мешки — он был с тяжелого бодуна. Стволы обреза ходили ходуном: у пожилого сталкера тряслись руки.

— Слышал? — прохрипел он. Кирза покрутил головой.

— Кажись, псевдоплоть кричала, — пробормотал он, перетаскивая «калаш» на грудь. Треснутый приклад автомата был небрежно замотан синей изолентой.

— Человек это был. — Стопка сделал шаг назад и опустился на корточки в зарослях малины. По куртке расплывались темные пятна — на листьях еще лежала роса.

Кирза вытянул шею, словно пытался увидеть больше. Но кругом был безмолвный лес, кусты, туман да расстилающийся ковром папоротник.

— Сюды лезь, не маячь там, каланча!

— Сам ты… — огрызнулся Кирза, однако повернулся и спрятался в малине. Напарники переглянулись, молодой Кирза нервно облизнулся. — Чё делать будем? — боязливым шепотом спросил он.

Стопка хоть и был главным в их связке, принимать решения боялся, старался спихнуть ответственность на партнера.

— А я знаю? — хрипнул он. Непривычная лесная тишина напрягала. Стопка не выдержал, полез в карман, вытащил маленькую металлическую фляжку и, приложив горлышко к губам, запрокинул голову. Послышалось бульканье.

Кирза сглотнул, завистливо глядя на приятеля. Он зарекся пить в Зоне после встречи со Змеенышем note 2 , но до сих пор завидовал Стопке, который пить не переставал ни от каких потрясений, только больше налегал.

— Пойдем отсюда, а? — прошептал Кирза, утирая выступивший под носом пот. — Вдруг это люди?

— Псевдоплоть это, — закручивая пробку, авторитетно заявил Стопка. Освежившись крепким алкоголем, он воспрянул духом.

— Тем более надо ноги уносить, — жарко сказал Кирза.

— Или псевдособака, — продолжил Стопка почти весело. — Вдруг рыжая? Слышь, Кирзач, за ее хвост можно будет неплохие бабки получить с Курильщика. Давай ее замочим? — Он взялся за обрез. Руки больше не дрожали.

— А вдруг у нее детеныши? — Теперь дрожал голос молодого сталкера. — Не, Стопарь, я тут пас.

— Да ты чё? От бабок отказываешься? — разозлился Стопка.

— Ага! — Кирза отполз дальше в кусты, пачкая колени. — Сам иди давай, а я с окотившимися псинами больше дела не имею, ни за какие деньги.