— Я здесь. Не волнуйся.

— Пирс, о Пирс, — шептала она растерянно, — я боюсь.

— Меня?

— Нет… Я не знаю. Обними меня…

— Все, что хочешь, дорогая, все, что хочешь.

От его поцелуев ей стало и тепло и радостно.

— Я обожаю тебя, — шептал он, — мне никогда не было так хорошо. Ни одну женщину я еще так не желал.

Его руки и рот самозабвенно блуждали по ее телу. Она уже забыла, что он уходил, и растворилась в блаженстве. Он был опытным и страстным любовником, он стремился доставить ей столько же удовольствия, сколько получал сам. Но ведь раньше он не всегда так себя вел. Это лишь подтверждало, насколько отличается его отношение к Кейси от его прежних романов. Ее радость была его радостью, ее возбуждение — его возбуждением. Он словно чувствовал, как ее напрягшиеся груди говорят ему о своих желаниях, о наслаждении, которое он им доставляет. Языком тела он убеждал ее, что она самая нежная, страстная и желанная женщина в мире.

— Я хочу тебя сейчас, — прохрипел он.

— Да, — просто ответила она, раскрывшись ему навстречу. Он двинулся к ней, достиг ее бедер и наконец вошел в ее горячую влажную глубину. Теперь она окружала его, ее кровь пульсировала вокруг него, наполняя его новой страстью. Он больше не был нежным, время нежности прошло. Он стал завоевателем, хозяином, властелином.

Теперь уже не оставалось сомнений, кто из них верховодит. Внезапно Пирс остановился.

— Я хочу тебя видеть, — и он повернул выключатель.

Свет ошеломил Кейси. Моргая, она смотрела на мужчину над собой, на его мощное тело. Его лицо почти касалось ее лица. Она слышала биение его сердца. Его глаза казались двумя бездонными колодцами, наполненными желанием.

— Ты прекрасна, — сказал он и еще глубже вошел в нее.

Его глаза гипнотизировали. Она не могла не подчиниться им. Все это ошибка, неожиданно испугалась она. Можно ли пережить ночь такой любви и потом забыть ее? Она пронесет воспоминание об этом через всю жизнь. Кейси зажмурила глаза.

— Открой глаза, — потребовал Пирс. Она удивленно посмотрела на него. — Не прогоняй меня, — продолжал он, почувствовав в ней перемену.

— Ты… ты зря включил свет, — шептала она, избегая его огненного взгляда.

— Темно или светло, то, что мы делаем, от этого не меняется. Посмотри на меня. Я не отпущу тебя, Кейси. — Он нависал над ней, опираясь на локти. Все в нем привлекало ее. — Разве такое может быть ошибкой, милая? Скажи мне, что тебе нравится.

— Пирс… — она была в замешательстве.

— Скажи мне!

Ей следовало догадаться, что он потребует многого. Она была уверена, что любовь Пирса будет дикой и горячей. Такой она и оказалась. Ее тело было как в огне. Внутри у нее все ныло, сведенное судорогой охватившей ее страсти. Она и не подозревала, что способна так чувствовать. Это поражало и пугало ее. Она боялась, что, несмотря на физическое удовлетворение, завтра проснется разбитой и опустошенной морально.

Его губы коснулись ее.

— Скажи мне, милая, — проговорил он тихо, наслаждаясь живой теплотой ее тела.

— Ты… заставляешь меня чувствовать то, чего я никогда не ощущала раньше. — Она не солгала.

Это придало Пирсу новые силы. К нему снова вернулась нежность, хотя сейчас он завоевывал и покорял Кейси. Он не отводил от нее глаз.

— Это происходит с первой нашей встречи.

Ее голова упала на подушку, она облизнула пересохшие губы. Ей казалось странным, что он разговаривает в такой момент, но между тем его слова и взгляд возбуждали ее. Он казался ей знатоком в любви, непревзойденным мастером. Ее другие увлечения были несравнимы с тем, что происходило теперь. И с каждой минутой она испытывала все большее наслаждение.

Она часто дышала, ее лицо было счастливым, глаза затуманились. Пирс приблизился к ее полным губам и легко потрогал их языком. Она обнимала его изо всех сил, ее ногти впились в его спину. Он вошел в нее и прошептал:

— Ну давай, оставь мне пару отметин. Дай себе волю.

Она полностью подчинилась ему. У нее больше не оставалось ни личного, ни тайного. Она принадлежала ему целиком и полностью. Ей было страшно, что это состояние изменится. Она теряла себя, свое тело, кости, мышцы… Она больше не была собой, став частицей его существа и безропотно подчиняясь его приказам.

Она была загипнотизирована, отравлена, измучена его резкими мощными выпадами. Маленькая тесная комнатка на ее глазах рассыпалась на тысячу кусков.

Она впивалась в него ногтями — как он просил, — стон рвался из ее груди. Он поцеловал ее и задвигался еще быстрее. Она царапалась, кусалась, погибала — и вдруг разразилась слезами, почувствовав невероятное облегчение.

Они наслаждались охватившей их истомой, единые в своей слабости, так же как минуту назад были едины в силе. Голова Пирса устало покоилась на подушке.