— Пренепременно буду, тьфу! Что это я, Казимир Натанович, стала так странно выражаться? — И, попрощавшись с учителем, Кристина рысью припустила на занятия.

Весь день Тина провела как в тумане, пребывая в предвкушении посещения квартиры Казимира Натановича.

И вот в назначенный час Тина вошла в подъезд красивого дома сталинской постройки в центре Москвы.

Профессор уже открыл для Тины дверь и ждал ее при входе.

Квартира была просторной и уютной, здесь же располагалась и мастерская художника. Больше всего в этой квартире поражали произведения искусства, особенно картины кисти самого хозяина и собранная им коллекция. Пахло старым домом и красками. Тина прошла в мастерскую. Паркет под ногами приятно скрипел, три больших окна пропускали в мастерскую много света. Затаив дыхание, Тина подошла к чистому холсту.

— Да, да, Кристина, все уже готово к работе. Мы должны поторопиться, чтобы портрет был готов через несколько дней, — вошел вслед за ней в мастерскую Казимир Натанович с подносом, уставленным едой, — но сначала я предлагаю вам перекусить. И не отказывайтесь, Тина, я знаю, что вы из института и голодны.

— А кто отказывается? — стрельнула глазами на поднос Кристина и протянула хозяину квартиры пакет с фруктами: — Я тут тоже кое-что купила.

— Не стоило беспокоиться, Кристина.

— Стоило, стоило, — ответила она под его смешок.

Казимир Натанович поставил поднос на стол и, взяв пакет, понес на кухню, вымыть фрукты, принесенные его гостьей.

— Так… что вы мне предлагаете? — присела на явно антикварный стул Кристина, впиваясь голодными глазами в еду на подносе.

Здесь стояли две пиалы с салатом из сыра, ветчины, огурцов и зелени, заправленным майонезом, тонкие фарфоровые тарелки с семгой и гарниром из жареных овощей и две кокотницы с грибами. Казимир Натанович быстро вернулся с вазой с фруктами.

— Позвольте, я поухаживаю. — Он быстро накрыл стол скатертью, разложил приборы и поставил еду. — Извините, что сразу все принес, это чтобы облегчить себе задачу и не бегать на кухню.

— О чем вы говорите, Казимир Натанович? Я так тронута вашим вниманием и вообще тем, что вы мне предложили. Выглядит все очень аппетитно, а на вкус… — Тина попробовала салат, — и на вкус изумительно. Сами готовили?

— Сам, — признался профессор.

— Да вы — гурман!

— Есть немного, — согласился Казимир Натанович и хитро улыбнулся, — может, вина?

— Не боитесь, что портрет получится несколько косым и размытым? — ответила Тина, улыбаясь. Настроение ее улучшалось с каждой минутой.

— Французского, урожая девяносто шестого года?

— От французского отказаться не могу, — вздохнула Тина.

Так они мило обедали, Казимир Натанович ухаживал за Кристиной, наливал ей вина… Французское вино оказалось действительно отменным, и они в приподнятом настроении принялись за работу.

Тина снова потеряла счет времени. Она работала не за деньги, вкладывала в этот портрет всю свою душу…

Профессор сам прервал творческий процесс и сказал, что она продолжит завтра. Тина только сейчас подумала о солидном возрасте учителя, ему наверняка тяжело долго позировать, сидя на одном месте.

Последующие несколько дней Кристина приходила к своему преподавателю и продолжала работать, мило беседуя о жизни. Казимир Натанович был очень интересным собеседником. Каждый раз он, несмотря на протесты Кристины, встречал ее вкусной едой. За эти дни Тина привязалась к Казимиру Натановичу как к родному. Портрет был уже фактически закончен, когда Кристине позвонила подруга, находившаяся в отчаянном положении. Кристина извинилась перед преподавателем и, сославшись на срочные дела, помчалась к Кате. Впереди были суббота и воскресенье, а вот в понедельник Тина пообещала снова прийти после занятий.

Когда Тина на своем старом «Фольксвагене» зеленого цвета приехала к Кате, та уже была на грани истерики.

— Когда меня посадят в тюрьму, ты останешься с моим сыном. Я только тебе его могу доверить! — рыдала она на ее плече.

— Я ничего не понимаю. Объясни мне все толком, что случилось?

Кристина усадила подругу на диван.

— Рассказывай.

Катя собралась с мыслями и рассказала Кристине обо всем, что с ней произошло. Тина, выслушав это невероятное повествование, присвистнула.

— Ну ты даешь! Рассказал бы кто другой, не поверила бы, что такая нелепая случайность — возможна. Вот не занималась ты никогда подработками и не надо было тебе начинать.

— Я и так столько лет сижу на твоей шее.

— Ни на чем ты не сидишь! Ты для меня как самый близкий родственник, а какие счеты могут быть между родственниками? — ответила Тина, лихорадочно думая, чем она может помочь подруге.

— Возомнила о себе и вот… — закрыла лицо руками Катя, — ноль без палочки.

Тина покосилась на нее.