— Простите, что вы снимаете? Жанр, я имею в виду? — переспросила Катя, все это время молчавшая, пребывая в подавленном состоянии.

— Эротический триллер, — ответил режиссер.

У Кати были такие удивленные глаза, что Герман прыснул со смеха.

— С элементами боевика, — добавил Сергей Сергеевич и снова обратился к Гере, — так что я думаю, они особо и искать не будут убийцу. Подумаешь, разборка русской мафии, кто-то выпотрошил русскую актрису-наркоманку! — сокрушенно махнул рукой режиссер. — Насчет похорон не беспокойся, мы все сделаем, тело пока еще не выдали, но как только… так сразу же в Россию в цинковом гробу. Ее сестра и мать уже оповещены и конечно же находятся в шоке. Очень жалко, молодая женщина в полном расцвете сил, пусть и бесталанная актриса, но такой ужасный конец. — Сергей Сергеевич почесал затылок. — А знаешь, какую еще версию выдвинул этот комиссар полиции? Вот уж поистине темпераментный народ! Помимо того, что кровожадным маньяком являешься ты, раз тебя застали на месте преступления с руками в крови по локоть, так еще и я, оказывается, один из главных подозреваемых.

— Вы-то тут при чем? Вас и на месте преступления не было, — фыркнул Герман.

— Двое-то преступников не пойманы! Может, один из них я! По версии Матео, я был настолько удручен игрой фаворитки продюсера, что пошел на крайние меры, чтобы избавить свой фильм от ее участия. Как тебе?

— Бред, конечно, — ответил Герман, — так может думать только человек с извращенным умом, кто тебя не знает.

— Мне-то от твоей лестной оценки не легче.

Они вышли из здания больницы на аллею, ведущую на улицы города. Катя остановилась.

— Вы идите, а я присоединюсь к вам попозже, у меня еще здесь дела.

— Тебе помочь? Наверное, надо забрать и отнести вещи? — встрепенулся Герман. Так как при этом его самого держали под руку и выглядел он очень бледно, то его предложение помочь звучало как насмешка. Какие вещи мог нести Гера, раз его самого почти несли?

«Просто ходячий труп, зачем его забирают из больницы?» — подумала Катя и ответила:

— Я сама приду, а вещей у меня мало, и они легкие. А вот версию комиссара полиции насчет того, что вы, Сергей Сергеевич, можете оказаться маньяком, я бы рассмотрела поподробнее. Вы сейчас так тянете раненого Германа, что действительно можно подумать, что вы печетесь только о своем фильме, а люди и все несчастья, что с ними случаются, для вас — ничто.

Увидев вытянутое лицо Сергея Сергеевича, Катя добавила:

— Шучу! — И развернувшись, исчезла в здании больницы.

Сергей Сергеевич потащил Германа в отель, где их уже ждал прилетевший продюсер, которому сразу сообщили обо всех несчастьях, постигших съемочную группу. Герман был «приятно удивлен», когда понял, что в его апартаментах развернулся настоящий штаб по спасению эротического триллера режиссера Толстого.

Герман думал, что продюсер Юрий Владимирович Рыжов будет очень переживать по поводу гибели Стефании, так как они в последнее время были любовниками. Но почти сразу Герман понял, что продюсера волнуют только его вложения в денежном эквиваленте.

— Гера, — кинулся он к нему, — ты-то хоть сможешь продолжать сниматься?

— Он сможет, он обещал, — быстро ответил за Германа режиссер, который каждый раз при виде продюсера покрывался липким потом.

— А главную героиню кто будет играть?! Столько дней простоя! — взорвался Юрий Владимирович.

— Мы срочно выпишем кого-нибудь из Москвы, — сказал Сергей Сергеевич.

— Без проб? Без согласований? Вы хотите завалить фильм?

— А у вас уже кто-то есть на примете? Кто греет вам постель сейчас?! — взорвался Герман. — Ни слова сочувствия о Стефании. Да плевать я хотел на ваши деньги и на этот дерьмовый фильм, в котором все надо переделывать, начиная со сценария!

Сергей Сергеевич метнулся к Герману.

— Гера, успокойся!

Продюсер побагровел, что очень не шло к его обесцвеченным волосам, но сдержался. Германа он уважал, и его терять было никак нельзя.

— Никого выписывать из Москвы не надо, я нашел актрису, — подал голос Илья.

— Ты о ком говоришь? — режиссер уцепился за его реплику как за спасительную соломинку.

— Вот посмотрите, я тут поснимал…

Илья поднялся и, достав толстую пачку фотографий, раздал всем по несколько штук. На всех снимках, цветных и черно-белых, была стройная, даже худая девушка с темными волосами, бледным лицом и очень выразительными глазами. На лице у девушки были наивность и сексуальность, восторг и изумление.

— Кто это? — спросил Юрий Владимирович, позабыв про свою обиду. — Почему не знаю? Какие глаза!

— Что, тоже заметили?! — обрадовался Илья, и на его щеках мелькнули симпатичные ямочки.

— Я все время снимал ее, а она этого не знала. Я как фотограф сразу же оценил ее лицо. Более фотогеничного я в жизни не видел. Ее лицо словно создано для киносъемочной камеры. Эти чудные глаза, а это разнообразие эмоций на ее лице…

— Что это за актриса? — прервал его Юрий Владимирович, возбужденно глядя на фотографии.

— Так это же, Гера, твоя художница по костюмам. Как ее? Кристина! — воскликнул режиссер. — Надо же… не думал, что ее лицо так шикарно смотрится на пленке! Молодец, Илья! Ну надо же! Как это я не разглядел ее…

— Так она не актриса? — поймал единственную мысль из всего разговора Юрий Владимирович.

— Она прирожденная актриса! — заверил его Илья.

— Нет, ну если она не актриса, она не сможет играть. Начнет зажиматься, стесняться камеры… — предположил продюсер.

— Кто?! Тина? Она стесняться не будет! — уверенно сказал Сергей Сергеевич. — Молодец, Илья! Надо ее попробовать. Где она, Герман?