— Она поклонница японской кухни, — пояснила Агнесса.

— Передайте ей еще, что посуда должна содержаться в идеальной чистоте, и чтобы не было запаха гари! А я вас, девочки, оставлю. Сразу предупреждаю, что везде расставлены видеокамеры наблюдения, а денег и драгоценностей в доме нет. У меня все надежно спрятано в банковском сейфе.

— Что вы! Мы не воровки! — уверила ее Агнесса, почти не покривив душой; чем дальше, тем больше ей не нравилась эта женщина с ее высокомерием и способностью унижать других людей.

— Еще один момент, — поднялась с кресла Анхелика, — я не разрешаю своим слугам есть в моем доме и принимать душ.

— Я все поняла.

Анхелика пригласила Яну на кухню, сияющую чистотой и порядком, хотя, как уже сыщицы поняли, заслуги самой хозяйки в этом не было. Кухня была большая: огромная рабочая поверхность стола, плита с вытяжкой, массивный холодильник, подвесные шкафчики с матовыми стеклянными дверцами, заставленные какими-то баночками и скляночками. Бесшумно работал кондиционер. Да, эта хозяйка не любила посторонние запахи. Она обвела помещение руками и выразительно посмотрела на Яну.

— Я, я, натюрлих, — ответила Яна, продолжая улыбаться и сама не зная, что обозначает эта фраза, но явно что-то хорошее.

Хозяйка дома недоуменно пожала плечами и покинула кухню, по дороге показывая Агнессе принадлежности для уборки.

Вскоре хозяйка в кремовом брючном костюме и соломенной шляпке покинула свой дом, еще раз запретив претенденткам на замещение должностей горничной и повара трогать вещи и опустошать холодильник. Агнесса хотела спросить, можно ли пить воду из крана, но вовремя сдержалась. Оставшись вдвоем, Яна громко крикнула «йес» и попросила напарницу:

— Переведи мне, что щебетала эта птичка? Роль тупой поварихи-иностранки мне не понравилась.

Агнесса перевела речь, вернее, назидательные наставления Анхелики. Яна присвистнула.

— Ну и штучка! Почему Карла все время тянет к таким дамам, которых я, как повар, назвала бы «холодное заливное под горчичным соусом»?

— Начинаешь вспоминать рецепты? — усмехнулась Агнесса, на кухне головой задевая люстру в виде перевернутых кофейных чашек.

— Какой у тебя рост?

— Метр восемьдесят семь, — ответила Агнесса, — но я по этому поводу не комплексную. Я, между прочим, хорошо играю в баскетбол.

— Ты вообще молодец, — вздохнула Яна.

— Она что-то говорила о системе наблюдения.

— А нам все равно. Пусть смотрит, как мы все перероем у нее в доме с голода, — махнула рукой Яна.

— А вдруг она покажет видеозапись в полиции? — напряглась Агнесса.

— Пусть показывает, мы же ничего не украдем, что они нам инкриминируют? Тем более, если у нас будут улики против нее самой. — Яна отличалась природным оптимизмом.

Она взяла со стола яблоко и весело захрустела им, подмигивая камере слежения.

— Витамины для шеф-повара.

Девушки принялись осматривать гостиную, выдвигая ящик за ящиком.

— А что мы ищем? — спросила Яна.

— Ну, не знаю… что-нибудь.

— Такой уголок, где было бы написано кровью: «Я убью тебя, Карл Штольберг», — предположила Яна, — и там везде развешены его фотографии, проколотые булавками, и вырезки из газет о князьях Штольбергах.

— Ага, или стоял бы костюм Голема и рядом бы лежал пистолет, из которого застрелили Дмитрия, с отпечатками пальцев Анхелики, Ангелики, Афигелики, — пропела Агнесса.

Яна поняла, что сработается с этой долговязой девицей. Так, играючи, они переместились на второй этаж, где обнаружили открытую бутылку текилы. Яна хлебнула для храбрости полстакана и сразу же опьянела.

— Нам не говорили, что мы не можем выпить, — пояснила она Агнессе.

Та последовала ее примеру.

— Эх, зря мы все это затеяли, — вздохнула Яна, — посадят нас в тюрьму, и Карл нас не спасет, сам сидит…

— Не переживай, мы представились липовыми именами, нас не найдут, — уверила ее напарница.

С новыми силами они начали проверять все личные вещи Анхелики, пока не наткнулись на фотографию Карла Штольберга, лежащую среди нижнего белья хозяйки.

— Вот! Вот! — возбужденно закричала Агнесса. — Она его не забыла!

— Ну и что? Это вовсе не означает, что она хочет его убить.

Яна всмотрелась в фотографию молодого князя. Она была ребристой, словно змеиная кожа. Присмотревшись, она поняла, что первоначально фотография Карла была разорвана на мелкие кусочки, а затем тщательно склеена на листе ватмана.