«Ничего себе «худой конец»! Однако каковы запросы у мамаши!» — подумала Лена.

— Я и на работу к ней ходила, вы же на ее служебный компьютер переслали этот чертов адрес. Ирины сослуживцы полазали в нем досконально и не обнаружили никакого послания личного плана.

— Лена, посмотри у себя в компьютере послание румына и свой перевод, — попросил Никита.

— Своего перевода у меня нет, я отправила его Ирине, а румынское послание поищу. — Лена встала с кресла несколько озабоченная — беспокойство матери Иры незаметно передалось и ей. — Вы не волнуйтесь, я найду его данные и снова переведу.

— А я и в Интерпол заявлю о пропаже Ирочки! — загорелась надеждой Светлана Валентиновна.

— Кофе, чай? — улыбнулся Никита и встал, опираясь на трость, решив лично поухаживать за дамой.

— Спасибо. Мне чай, конечно. И так я вся на нервах, от кофе сердце будет колотиться, как сумасшедшее. А что с тобой, сынок? — удивилась, Куркова-старшая. — Костыль, палка… Когда я тебя видела в прошлый раз, ты был здоров, как орел. Еще Ирке, моей дурехе, приглянулся. Инвалид, что ли?

— Есть такое дело, — усмехнулся Никита, склоняя голову над столиком с электрическим чайником и посудой для кофе, чая. Он уже привык сам готовить себе напитки, не тревожа секретаршу по пустякам. Темная, кудрявая прядь упала на его красивое лицо.

— Надо же, такой молодой… А что случилось? — не на шутку стала переживать Светлана Валентиновна.

— Бандитская пуля, — подмигнул он ей.

— Опасный бизнес? — уточнила беспокойная мамаша. — О, так зачем же я в него толкнула свою Иришку?

Никита, опираясь о тумбочку, достал коробку шоколадных конфет.

— Успокойтесь, Светлана Валентиновна, найдем мы вашу Иришку. Наверное, послание в Интернете сохранилось. Куда же ему деться?

Когда чаепитие было в полном разгаре, в кабинет бочком вошла Лена, виновато моргая зелеными глазами. В руках она теребила какую-то бумажку.

— Ну, что?! — обернулась к ней Светлана Валентиновна, вытирая перепачканный шоколадом рот.

— Никита, я просмотрела все. Там нет того послания, которое я переводила для Иры.

— Как нет?

— Нет и следа, исчезло, — развела она руками.

— Что же делать? Что делать? — заголосила Светлана Валентиновна.

— Кто его удалил? — нахмурился Никита.

— Точно не я. И не наши сотрудники, я их уже опросила. Они чистят компьютеры раз в полгода, и сейчас время еще не пришло.

— Что же делать? Что делать? — как заведенная, повторяла Светлана Валентиновна.

— А ты ничего не помнишь? — спросил Никита, потянувшись за пачкой сигарет, хотя врачи строго-настрого запретили ему курить.

— Смутно. Письмо было красивое, в смысле душевное. Внешние данные мужчины впечатлили меня уже не помню, чем. Он писал о духовной красоте, о семье… И я подумала, что его послание должно заинтересовать Ирину.

— Правильно, вот оно и заинтересовало ее. Сгинула моя девочка! — запричитала Светлана Валентиновна.

— Совсем ничего конкретного не помнишь? — повторил свой вопрос Никита. — Если ты не вспомнишь, то и никто другой, это уж точно, ведь с Ириной работала только ты.

— Я понимаю. Но… Я даже имя его плохо помню. Олякард, Олукард или Алукард… Помню только, что на конце было такое окончание — кард. Он написал на румынском и английском языках. Что-то там было о горнолыжном курорте в Трансильвании с каким-то цветочным названием. Это все, — виновато пожала плечами Лена и положила на стол бумажку с написанными в столбик печатными буквами предполагаемыми именами жениха Иры.

— Я не знаток румынских имен. — Никита посмотрел на этот листок бумаги и перевел взгляд на чайник, стоящий на столе. Он жадно затянулся сигаретным дымом, смахивая пепел мимо пепельницы на свои документы и смотря куда-то вдаль невидящими глазами.

— Что же мне теперь делать? — повторила посетительница свой вопрос, волновавший ее больше всего. — Может быть, в милицию сообщить?

— Сообщите, — кивнул головой Никита.

Лена с удивлением посмотрела на него, недоумевая, почему он, всегда настроенный на позитив, рекомендует матери Иры самые крайние меры.

— А они помогут? — уцепилась за спасительную мысль несчастная мать.

— Должны, — твердо сказал он, хотя, честно говоря, думал совсем обратное. — А сейчас, Светлана Валентиновна, у меня много работы, простите…

— Да, да, конечно, я понимаю, уже ухожу, — смирилась со своей участью женщина.

— Держите нас в курсе дела… — бросил ей в спину Никита.

— Конечно, если станет что-то известно и я до этого не умру от тоски, тревоги и разрыва сердца, сообщу, — грустно ответила Светлана Валентиновна, тревожно теребя в руках большую хозяйственную сумку.