– Долой царя-Антихриста!

– Бей немцев, латинян и бояр с дворянами!

Подняв руку, Булавин остановил выкрики:

– Добре, браты. Тогда прямо сейчас готовиться надо, написать воззвания братьям нашим, не забывшим про волю, собирать припасы, распределить обязанности и решить, кто нам друг, а кто враг, подлежащий беспощадному истреблению...

– Для начала разведку требуется создать, без этого погибнем как Степан Тимофеевич Разин сотоварищи, - напомнил полковник Лоскут.

– Правильно, - поддержал его Кондрат.
– Про это мы уже говорили, и было решено, что ты господин полковник, и займешься этим вопросом. Кроме того, за тобой же и должность войскового писаря.

Лоскут встряхнул седые кудри и ответил:

– Принимаю должность войскового писаря.

– Кто будет начальником всего нашего дела?
– спросил отец, хотя ответ лежал на поверхности.

– Ты и будешь...
– откликнулось сразу несколько голосов.

– Любо!
– подхватили остальные.
– Ты начал, тебе и тянуть все кумпанство на себе.

Бахмутский атаман приосанился и чуть поклонился.

– Постараюсь оправдать доверие, браты, и не посрамить славы казачьей. Давайте решим, чего мы хотим получить в результате нашей войны против царя Московского.

Слово взял Игнат Некрасов:

– Отделиться от Государя Московского надо и создать то, что в странах Европейских называется Республика. Будем по заветам прадедовским жить, по своему уму и совести. Не надо над нами господ да бояр. Бог создал человека вольным и даровал ему свободу. Только Он над нами и перед ним единым, ответ на небесах в час Страшного Суда держать станем, да перед братами нашими на земле. Если отстоим свободу, будем договариваться с Москвой о том, чтобы оказывать помощь друг другу, мы им нужны, а нет, значит, или бежать придется, или под ярмо шею подставлять.

Все присутствующие поддержали Игната и хозяин дома предложил определиться с тем, кто из царских прихвостней и прикормленной старшины должен погибнуть в самом начале восстания и в дальнейшем. Он же первым и начал перечислять, а полковник Лоскут ловко и быстро записывать:

– Максимов Лукьян - войсковой атаман. Юрий Долгорукий - князь. Все те офицеры кто с карательным отрядом придет. Начальные люди царские из Азова и Троицка. Воевода Козловский - князь Волконский. Азовский губернатор - Толстой. Командир Слободского Изюмского полка - бригадир Шидловский. Воевода Борисоглебский - Палеологов. Дмитровский воевода - Титов и все, кто против воли казацкой пойдут.

Каждое имя, названное атаманом, было одобрено, так как именно эти люди непосредственно отвечали за все притеснения чинимые казакам и беглым людям из России.

– Сидора Пешкова требуется добавить, - выкрикнул Банников.
– Совсем озверел этот дворянин тамбовский, людишкам подневольным на лесозаготовках за каждую провинность ноздри рвет, как кандальникам каким. Не по христиански это и не по-человечески.

– Добавим дворянина в список, - сказал атаман.
– Кого еще предложите, браты?

Поднялся Василий Поздеев, богатый казак из Черкасска.

– Из старшины нашей донской, предлагаю внести в список: Ефрема Петрова, Абросима Савельева, Никиту Саломата, Василия Иванова, Матвеева Ивана и Алексеева Феоктиста. Эти все за царскую власть будут до последнего стоять, прикормлены Москвой. И еще, есть вопрос атаман. Почему ты Зерщикова Илью Григорьевича, прошлого атамана войскового, в список не внес? Знаем, что вы с ним приятели и солеварни у вас общие имеются, но мы его здесь не видим...

Вопрос был щекотливым. Кондрат нахмурился, немного подумав, ответил:

– Думаю, что он с нами будет, уверен в этом.

– А если все же против пойдет?
– не унимался Поздеев.

– Лично его убью и не посмотрю, что он мне друг стародавний. Есть еще предложения?

– Царя Петрушку Романова почто забыли?
– отозвался Семен Драный.

– Эк, ты, хватанул, - оторвавшись от бумаги, сказал Лоскут.
– Это не воевода, какой, чтоб его казацким судом к смерти приговаривать.

– Пиши в список царя, полковник, - поддержал Старо-Айдарского атамана Кондрат.
– Если за дело всерьез взялись, то нашему основному ворогу, там самое и место.

Следующим голос подал Андрей Мечетин:

– Федора Черноморца, сотника Изюмского. Помним мы, как он казаков наших примучивал четыре года назад. Пусть не думают, что забыли.

Изюмского сотника тоже внесли в список, и лидер восставших, блеснув в свете свечных огней своей серьгой, перешел к следующей теме: