Ради типографского удобства введем цифровую систему обозначений категориального представления понятий «степени». (Цифры можно считать эквивалентными «дробным» выражениям, которые использовались нами выше при ссылке на категориальную грамматику.) Мы будем использовать 0 (ноль) для обозначения «предложения», 1 — «существительного», 2 — «глагола» (включая «прилагательное») и 3 — «наречия»; для указания на рекурсию будем пользоваться «штрихами», например: 3' («три штрих»), 3" («три два штриха») и т. д. На рис. 18 приведена структура непосредственных составляющих, лежащая в основе предложения типа Магу dances extraordinarily well 'Мэри танцует чрезвычайно хорошо', с использованием этих цифровых обозначений. Другая, эквивалентная ей запись такова: 0 (1+2 (2+3 (3+3'))). Читатель заметит, что эта система, по предположению, является ненаправленной: если нам дана сложная категория х, состоящая из пары фундаментальных или производных категорий, то мы можем «сократить» «знаменатель» (при «дробном» представлении) категории х с другой категорией у независимо от того, являются ли x и у смежными элементами в поверхностной структуре предложения, и независимо от порядка следования х и у в поверхностной структуре. При цифровом обозначении можно сказать, что 3' сокращается с 3 и дает 3, 3 сокращается с 2 и дает 2, а 2 сокращается с 1 и дает 0.. Категориальное представление глубинной структуры непосредственных составляющих

Рис 18.

В одном из предыдущих разделов мы указывали, что (двунаправленные) категориальные грамматики эквивалентны в слабом, но, вероятно, не в сильном смысле простым, контекстно-свободным грамматикам непосредственных составляющих (ср. § 6.3.7). Ни категориальные грамматики, ни простые грамматики непосредственных составляющих не обладают достаточной силой для всестороннего описания синтаксиса естественного языка. Это было доказано Хомским (и другими). Пока еще никто не построил трансформационную грамматику с базовым компонентом, который был бы описан не в терминах НС-структуры, а в категориальных терминах. (Более всего к этой концепции приближается аппликативная модель; но она обладает некоторыми чертами, которые затрудняют ее формальное сравнение с теорией трансформационного синтаксиса Хомского, и, кроме того, она пока еще не получила подробного фактического освещения.) Тем не менее понятие «степени» находит широкое подтверждение в традиционной теории частей речи и в практике применения этой теории к описанию многих языков мира. Примечательно, что многие современные работы целого ряда лингвистов (Лекова [60] , Розенбаума, Филлмора и других), хотя и не самого Хомского, делают допущение о «категориальном» тождестве «глагола» и «прилагательного» в глубинной структуре английского языка. Вполне возможно, что дальнейшие исследования приведут к подтверждению точки зрения, согласно которой базовый компонент более адекватной (чем существующие) трансформационной грамматики английского языка будет включать «субкомпонент» с более «элегантной» формулировкой правил в терминах категориальной грамматики. Существуют, однако,другие свойства глубинной структуры, которые нельзя формализовать с помощью категориальных грамматик. Ниже мы и обратимся к рассмотрению этих свойств, используя наши наблюдения над вторичными грамматическими категориями и частями речи. Но сначала мы должны остановиться на мнимой неадекватности категориальных грамматик.

Существует мнение, что для категориальных грамматик в отличие от грамматик непосредственных составляющих характерно одно серьезное нарушение принципа адекватности. Суть критики состоит в следующем. Категориальная грамматика признает «прилагательные» и «непереходные глаголы» членами одной и той же основной категории (например, beautiful и dance в таких предложениях, как Магу is beautiful 'Мэри красивая' и Магу dances 'Мэри танцует'), но оказывается неспособной установить связь между «переходными (транзитивными) глаголами» и «непереходными (интранзитивными) глаголами». На первый взгляд, это неотразимая критика. Но дело в том, что соотношение «переходных» и «непереходных» глаголов далеко не так просто, как это пытаются представить в современной трансформационной теории. Нам придется отложить этот вопрос до следующей главы (ср. разд. 8.2). Здесь мы хотим обратить внимание на столь же серьезную неадекватность формализации базового компонента в духе принципов, предлагаемых Хомским в его последних работах. Дело в том, что любое теоретически приемлемое решение для грамматики НС-структуры могло бы быть распространено и на категориальную грамматику; и тогда оно автоматически устраняло бы упомянутый выше недостаток. Поэтому обратимся к грамматикам НС-структур и посмотрим, как формализуются в них правила базового компонента трансформационной грамматики.

Рассмотрим следующие правила:

(1) -> NP+Aux+VP

(2) VP -> V+NP

(3) VP -> V

(4) NP -> T+N.

Предположив существование лексикона следующего вида:

N = {man 'человек', doctor 'врач', ...}

V = {examine 'осматривать', leave 'уезжать', ...}

T = {the, a, ...}

и необходимых правил для подстановки определенных элементов вместо Aux (с целью выражения времени, наклонения и вида) для приписывания числа существительным и для последующего отражения в структуре согласования глагола и субъекта, мы сможем с помощью указанных НС-правил НС-структуры порождать такие предложения, как The doctor examines the man 'Врач осматривает человека' (T+N+V+s+T+N) и The man leaves 'Человек уезжает' (T+N+V+s). В грамматике НС-структуры существуют различные способы формализации отношений между «переходными» и «непереходными» глаголами. Приведенный набор правил осуществляет эту формализацию, подводя и те и другие под одну основную категорию (V) и обеспечивая различие конкретных членов класса V (как мы будем считать) посредством приписывания им в лексиконе особого признака (в нашем примере не записанного), который показывает, может или должен рассматриваемый глагол иметь следующую за ним группу NP (ср. правило (2)). В этом сущность методики, разработанной Хомским в «Аспектах теории синтаксиса». (Первоначальная система, изложенная в «Синтаксических структурах», формализует отношение между «переходными» и «непереходными» глаголами совсем другим способом.)

Мысль, которую мы хотим здесь пояснить, заключается в следующем: приведенные выше правила не формализуют того факта, что между N и NP, V и VP имеется существенное, не зависимое от конкретного языка отношение. В рамках формализации грамматик НС-структур лишь «случайное» совпадение объясняет тот факт, что лингвисты включают в грамматики различных языков правила, которые всегда развертывают NP в цепочку символов, содержащую N, и правила, которые всегда развертывают VP в цепочку символов, содержащую V. Иначе говоря, грамматики НС-структур не формализуют тот факт, что NP и VP — не просто удобные для запоминания символы, но что они обозначают в предложении составляющие, которые обязательно являются именными и глагольными соответственно, ибо они содержат в качестве обязательной основной составляющей N и V. (Сам Хомский признал это конкретное нарушение адекватности: он наметил возможное решение проблемы, но оно пока не было развито подробно и не упоминается в научных публикациях.)

Речь идет о необходимости (которая признавалась в традиционной грамматике) разработать способ установления связи между составляющими вида ХР и классом X (где X — одна из основных категорий: N, V и т. д.). Любой лингвист сочтет не только ошибочным, но и теоретически неприемлемым предлагать, например, правила следующего вида (для базового компонента английского или любого другого языка):

(la) -> VP+Aux+NP

(2а) NP ->V+VP

(За) NP ->V

(4а) VP -> T+N.

Принятая сегодня система формализации не исключает правила такого типа, и они являются эквивалентными не только в слабом, но, вероятно, и в сильном смысле четырем правилам, приведенным выше. (Это следует из принципов грамматики НС-структур, рассмотренных в предыдущей главе.)

Если проблема может быть решена для грамматик НС-структур, то она может быть решена и для категориальных грамматик. Возьмем хотя бы случай «переходных» и «непереходных» глаголов: любая лексическая единица с категориальной классификацией (n)/n, например «переходный» глагол, будет определяться, в силу общих принципов системы, как главный член группы, квалифицируемой в грамматике как n. То же аналогично и для «непереходных» глаголов, которые получают категориальную характеристику n. Однако мы уже отмечали, что проблема переходности сложнее, чем мы до сих пор ее представляли. Ни одна из известных систем трансформационной грамматики не дает правильного описания фактов. Мы вернемся к этому вопросу в следующей главе.

Цель предшествующего рассмотрения категориальных грамматик и грамматик НС-структур заключалась не только в том, чтобы привлечь внимание к весьма важному различию между глубинными комбинаторными свойствами основных частей речи относительно друг друга, с одной стороны, и их разнообразными словоизменительными и трансформационными характеристиками — с другой.

Мы видели, что различие между традиционно разграничиваемыми в английском языке «глаголами» и «прилагательными» является довольно сложным и включает различия по виду («состояние» vs. «действие») и различия в словоизменении. Но мы видели также, что словоизменительные и видовые характеристики не всегда совпадают. «Прилагательные» и «глаголы» похожи по способу их соединения с существительными при образовании укрупненных (в скобочной записи) цепочек составляющих глубинной структуры; этот аспект можно назвать их категориальной функцией. Трансформационные, видовые и словоизменительные различия, ассоциируемые с теми или иными подклассами этой категории «второй степени», более удовлетворительным образом отражаются в лексиконе посредством признаков, дифференцирующих подклассы.