– Точно не из-за жестокого обращения, – уклончиво ответила Кэсси.

– Но если я не ошибаюсь, ты сказала, что он сирота?

Кэсси чувствовала себя как на допросе. И кажется, Себастьян поймал ее на лжи – она уже забыла, что говорила ему.

– Наверное, в тот момент я просто думала о чем-то другом или перепутала его с другим ребенком, – уже скорее от отчаяния продолжала лгать Кэсси.

– А как его зовут?

Кэсси сглотнула и провела языком по сухим губам.

– А… С-сэм.

– Надеюсь встретиться с ним завтра на празднике. Я пригласил фокусника, заказал для каждого ребенка подарки, а также попросил, чтобы не было недостатка в сладостях и мороженом.

– Ты серьезно отнесся к празднику, – выдавила из себя Кэсси. – Уверена, детям понравится праздник и они запомнят его на всю жизнь.

Себастьян слегка кивнул, принимая ее благодарность:

– Более того, я решил сделать этот праздник ежегодным и хотел бы побывать в детском доме, как только мне представится такая возможность.

– Директриса будет польщена, – сказала Кэсси, но думала совсем о другом.

Ужас сковал ей сердце. Праздник и так представлял для нее значительный риск, а если Себастьян еще отправится в детский дом, то вполне возможно, что кто-нибудь да и сообщит ему, кто является матерью Сэма. Кэсси уже выстроила целое здание лжи, но поддерживать каждый кирпичик на месте становилось все сложнее.

– Ты догадалась, куда мы едем? – неожиданно сменил он тему.

Кэсси незаметно выдохнула, отвернувшись к окну, и только тогда заметила, что они выехали за пределы города. Как было известно Кэсси, здесь, в местечке Киония, на прибрежной полосе предпочитала отдыхать королевская семья Каредес. Себастьян прежде никогда ее туда не приглашал, хотя и рассказывал об уединенности виллы, вписанной в окружавшую ее природу, со сказочным видом на морской пролив, разделявший острова Аристо и Калиста.

– Мы едем в Кионию? – спросила Кэсси у Себастьяна.

– Да. Я подумал, что нам не помешает побыть немного наедине. Я попросил Стефаноса, чтобы он организовал для нас пикник. Сегодня прекрасный вечер, так что мы сможем во время ужина полюбоваться закатом.

– Это было бы замечательно, – искренне ответила Кэсси. – Я не помню, когда последний раз была на пикнике. Сэм всегда меня просит… – Кэсси резко оборвала себя, сердце у нее забилось, как у пойманного зайца.

Себастьян тотчас же вскинул на нее глаза:

– Сэм? Ты говоришь про мальчика, который нарисовал для меня картинку?

Кэсси моргнула, чувствуя пустоту в голове.

– Э-э… Сынишка Ангелики, – прохрипела она.

Брови Себастьяна изумленно поползли наверх.

– Разве его имя не Николас? Стефанос сказал, что его зовут Николас. Или он ошибся?

– Н-нет. В-все так. – Кэсси лихорадочно измышляла следующую ложь. – Сына Ангелики зовут Николас, но сам мальчик предпочитает второе имя.

– Понятно, – кивнул Себастьян. – Моя сестра Элиза также предпочитает имя Лиззи. Я сказал ей, что столкнулся с тобой, – продолжал он. – Она училась в Париже, но приезжала домой на отцовские похороны и на свадьбу Китти. Сейчас она в Австралии, работает у друга Алекса. Он бизнесмен.

– Как она поживает? – ухватилась Кэсси за возможность еще раз увести разговор от Сэма.

Когда-то она дружила с сестрой Себастьяна. Теперь уже и не вспомнить, кто из них кого подстрекал на совершение проделок, одну безумнее другой.

– Ты знаешь Лиззи, – с горьковатой улыбкой сказал Себастьян. – Она не только не пропускает ни одной вечеринкой, но еще хочет быть королевой каждого вечера. Она не очень-то горела желанием ехать в Сидней, но мы все решили, что немного пожить в реальном мире пойдет ей только на пользу. Лично я надеюсь, что она станет хотя бы немного спокойнее.

Кэсси опустила глаза:

– Когда в следующий раз будешь с ней общаться, пожалуйста, передай ей от меня привет.

Позади них остались кованые ворота подъездной аллеи, ведущей к королевской вилле. Кэсси чувствовала на себе давящий взгляд Себастьяна и лишь усилием воли заставила себя поднять голову.

– Думаю, она сама с тобой свяжется, – сказал Себастьян. – Когда отец обнаружил открытки, которые Лиззи тебе посылала, он строго-настрого запретил ей общаться с тобой. Возможно, Элиза сейчас сама сожалеет, что уступила его требованию, и только чувство вины не позволяет ей с тобой связаться. Тем не менее это не мешало ей тебя любить.

У Кэсси сжалось сердце.

– Я тоже ее любила. Люблю, – поправилась она и вдруг добавила: – У нас с ней было гораздо больше общего, чем она думала.

Взгляд Себастьяна стал острым.

– Что ты имеешь в виду?

Кэсси отвела глаза в сторону:

– У детей, чьи родители занимают высокое положение в обществе, часто много общего. К ним всегда приковано внимание прессы, и все, что они говорят или делают, может обернуться против них же самих. Думаю, нам с Лиз порядком надоело такое положение вещей и мы постарались сделать все, чтобы наша жизнь походила на жизнь обычных подростков.