Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений
вернуться

Глинка Глеб Александрович
Шрифт:

СТИХОТВОРЕНИЯ

ИСТОКИ

В поэзии я знаю толк, Но не судья своим твореньям. В словесных дебрях старый волк Чутьем находит вдохновенье. Лететь ли в бездну или ввысь — Суть, разумеется, не в этом. Без мастерства не обойтись Ни акробату, ни поэту. В стихах вне ритма колдовства Расчеты замысла бессильны. Глухие, нищие слова — Как надпись на плите могильной. Победный петушиный крик. Моей чужд лире невеселой, И если дар мой невелик, Всё ж я поэт суровой школы. Среди марксистской шелухи, В эпоху примитивных вкусов Меня учил писать стихи Валерий Яковлевич Брюсов.

В ТЕНИ

Избранная лирика

(Нью-Йорк, 1968)

Эту маленькую книжку с большой любовь посвящаю жене моей Елизавете и сыну Глебу

На склоне дней

(1953-1968)

ЗАВИСТЬ

Остроноса, утла, лыса, На тропинку вышла крыса. А потом беда к беде, Словно дождик по воде. Журавлины длинны ноги Не нашли пути–дороги. Расширяются круги… Всё не так, как у других.

НОВАЯ КОРЕННАЯ ПУСТЫНЬ

Архимандриту Иннокентию
В густой листве и в ельнике, В лесах чужой земли Монахи и насельники Обитель обрели. Храм и подворье скромное, Как помыслы, чисты. Среди кладбища темного Лампады и кресты. Родным звучит наречием Здесь звон колоколов И Богу птицы певчие Хвалу поют без слов. Нельзя не позавидовать Такому бытию: Мне б без него не видывать Всю суетность свою. Владычицей помилован, Любовью окрылен, Смиреньем цементирован И верой укреплен, Действительный, не сказовый, Приветлив, светел, строг, Как у Христа за пазухой Живет монастырек.

УТЕШЕНИЕ

Все наши прежние устои Летят, как из подушки пух. Весь опыт ничего не стоит. Расщеплен атом, ум и дух. Заварена такая каша Из достижений и угроз, Что все проблемы жизни нашей Нельзя воспринимать всерьез. Итак, восславим провиденье За то, что сохранен для нас Беспечности и удивленья Неограниченный запас.

ПРИЗРАК

Войны тревожная заря, Как зверь, встает из бездны. Нам говорят: «Не спорьте зря, Протесты бесполезны. Идите лучше воевать, Не трусьте и поверьте, Ведь так и так не миновать Неотвратимой смерти». Ну что ж, поверим, не впервой. Пусть правнуки и внуки Трудиться станут день-деньской Для атомной науки. Чтобы умолкла их душа, Как сломанная лира, Чтобы мозг ядерный решал За них проблемы мира.

НАПУТСТВИЕ

Сыну Глебу
В бочку меда дегтя ложку Опускаю я любя. Ты тернистую дорожку Выбрал в жизни для себя. Что же, можешь стать поэтом. Будь неистов и суров. Строго выполняй заветы Величайших мастеров. Сон забудь и спозаранку, Лень и праздность истребя, Как перчатку — наизнанку Выворачивай себя. Для твоих стихотворений Всё должно быть под рукой: Многостопность размышлений И больших цезур покой. Знай — слова играют в прятки, Ты найди их, извлеки И рассаживай по грядке, Удаляя сорняки. Голым метром не пиликай, Пусть развязней и смелей Ухмыляется пиррихий, Спотыкается спондей. Рифмы могут быть как льдинки, Только б звякали слегка, Как звоночек на машинке, Дескать — кончена строка. Важно, чтобы был порядок, Чтобы мера, лад и строй… Без туманов и загадок Ты не балуйся, а строй. Строй не как воздушный замок, Укрепляй внутри, вовне. Строй упорно, строй упрямо, Строй как доты на войне. Пусть страница за страницей Удивляет самого Взрывом ярких экспозиций И концовок торжеством. Ну, для первого посланья Это всё пока. Прости, До стихов и до свиданья На страдальческом пути.

ЛИРИЧЕСКИЙ ТРАКТАТ

Жене моей Елизавете
Не знает любовь повторений И множественного числа, И в каждом своем воплощеньи Иная она, чем была. Взаимность — нелепое слово, Взаимность торговле нужна, А ревность лишь страсти основой Служила во все времена. Любовь — это жалость до боли, Никак не моеиль моя: Тебе, для тебяи тобою, Во всем только ты, а не я.

В НЕДРАХ СЕМЕЙСТВА

Остались мы с женой одни В своей большой квартире. Мелькают месяцы, как дни, Одни мы в целом мире. У нас был сын и вот ушел — Беспомощный мальчишка. Кровать осталась, стул и стол, На стуле пиджачишко. Оперся на него рукой Усталой и дрожащей, А как хотелось бы иной Опоры — настоящей.