– Дитя, – нахмурился незнакомец, – если Небу угодно было наказать меня сей немощью…

– Ну-ну, – вмешался Пак, – девица вовсе не хотела тебя обидеть. Мне-то ведомо, Ник, что добрая половина твоей немощи – всего лишь уловка для простаков. А ты ведь и так свое дело знаешь, и охота тебе кряхтеть да кашлять?

Незнакомец пожал худыми плечами.

– Чернь, – сказал он, – не любит неприкрашенных истин. Вот и приходится философу прибегать к ухищрениям, дабы привлечь ее взгляд или – кхем! – слух.

– И что ты об этом думаешь? – спросил Пак у Дана.

– Не знаю, – растерялся тот. – Похоже на урок из учебника.

– Урок? Ну что ж! Бывали на свете учителя и похуже, чем Ник Калпепер… Где бы это нам присесть, только чтоб не в доме?

– На сене, в сарайчике у Мидденборо, – предложил Дан. – Он не рассердится!

– А? – поднял голову мистер Калпепер, разглядывавший при свете фонаря бледные цветочки чемерицы. – Вы сказали, господин Мидденборо нуждается в моих услугах?

– Боже упаси, – ухмыльнулся Пак. – Господин Мидденборо – просто лошадь и не так уж далеко ушел от осла. Идемте!

Их длинные тени заскользили и запрыгали по шпалерам фруктовых деревьев. Они вышли из сада и гуськом зашагали мимо дремлющего курятника и похрапывающего свинарника к сараю, где отдыхал Мидденборо – старый пони, что возил травокосилку. Дети поставили фонари снаружи, на край поилки для кур, и в ласковых глазах Мидденборо заиграли зеленые отблески. Все протиснулись внутрь и устроились на сене, только мистер Калпепер задержался в дверях.

– Осторожней, – предупредил Дан, – в сене попадаются колючки.

– Входи, не бойся! – позвал гостя Пак. – И не в таких еще сараях доводилось тебе ночевать… А ну-ка, впустим и звезды! – Он распахнул верхнюю створку двери и показал на небо. – Вот теперь вся твоя диковинная компания в сборе. А что говорится в ученых книгах о новой блуждающей звезде – вон там, видишь, за яблоневыми ветвями?

Дети заулыбались. Там, по дорожке за изгородью, вели под горку велосипед – и они прекрасно знали чей.

– Где? – вскинулся мистер Калпепер. – А, да это фонарь какого-нибудь крестьянина.

– Ошибаешься, Ник. Это ярчайшая звезда из созвездия Девы, и направляется она в дом Водолея, который нынче находится под влиянием Близнецов. Верно я говорю, Уна?

Их новый знакомый презрительно фыркнул.

– Вот и нет, – откликнулась Уна. – Это деревенская фельдшерица едет на мельницу проведать Моррисов. У них на прошлой неделе родилась двойня… Сестра! – закричала она в темноту. – Как там двойняшки? Скоро можно будет на них посмотреть?

– Наверно, в следующее воскресенье! – донеслось в ответ. – Оба молодцом!

И велосипед, позванивая, скрылся за поворотом.

– Ее дядя работает в Бэнбери вертинарнымврачом, – пояснила Уна. – А если ночью позвонить к ней в дверь, то колокольчик затрезвонит прямо у кровати. Она сразу вскочит, наденет башмаки – они у нее всегда греются на каминной решетке – и едет, куда попросят. Мы ей часто помогаем протащить велосипед через дырки в изгороди. У нее почти все младенцы хорошо поправляются: она сама нам сказала.

– В таком случае, – подал голос мистер Калпепер, – она, несомненно, обращается к тем же книгам, что и я… Близнецы на мельнице, – пробормотал он себе под нос. – «И вновь говоришь Ты: возвратитесь, сыны человеческие!»

– Так вы доктор или священник? – спросила Уна, и Пак с хохотом перекувырнулся через голову. Но мистер Калпепер даже не улыбнулся.

Астролог-врачеватель, объяснил он детям, должен знать все о звездах, а также о лекарственных травах. Всем, что ни делается на свете, ведают Солнце, Луна и пять планет: Юпитер, Марс, Меркурий, Сатурн и Венера. Живут они в своих небесных «домах», рассказывал он, чертя в окошке указательным пальцем, и переходят из дома в дом, точно шашки по квадратикам. Друг дружку они могут любить или ненавидеть. Если знаешь, кто из них с кем дружит и враждует, можно заставить их исцелить твоего пациента, или наказать твоего недруга, или открыть тебе какую-нибудь тайну.

Он говорил о планетах так, словно они его старинные знакомые или противники в какой-то нескончаемой игре. Дети зарылись поглубже в сено и смотрели в темный, усыпанный звездами прямоугольник неба, пока им не почудилось, что они падают в него вверх ногами… А их новый знакомый все рассуждал о каких-то триадах, сближениях и противостояниях, союзах и распрях планет, и голос его таинственно прерывался во мраке.

Под ногами у Мидденборо прошуршала крыса, и пони раздраженно топнул.

– Старина Мид терпеть не может крыс, – сказал Дан, протягивая ему пучок сена. – Хотел бы я знать почему.