– Ничего не вижу, – пробормотал он. – Давай посмотрим из коридора…

В дверях они столкнулись с Лимбо. Тот растерянно развел руки и выдавил:

– Там… там это…

– Что?! – рявкнул Лури. И не дожидаясь ответа, бросился к окну в конце коридора. Марго поспешила за ним.

Первое, что они увидели, – это ленивые языки пламени, облизывающие бока самохода. Ворота были выломаны, во дворе уже метались какие-то фигуры. У некоторых были факелы – большего разглядеть не удавалось.

Лури резко обернулся к Марго.

– Все, девочка моя, кончено. Не получилось у нас. – Марго поразилась, какие глубокие морщины пролегли у него на лице. Он словно постарел лет на пятнадцать.

– Что кончено? – теперь и у Марго дрожал голос. – Кто это?

Лури выставил перед собой ладонь и покачал головой. Затем открыл окно и высунулся едва ли не по пояс.

– Вам нужно уходить через задний двор, – услышала его Марго. – Кажется, там еще никого…

– Нет-нет, редре, – горестно запричитал Лимбо, – они пришли с заднего двора, они и там забор сломали, их тьма.

– Да кто это такие, скажите, наконец! – воскликнула Марго.

– Это человек из мелкого портового начальства. И докеры. А вообще, не время для разговоров, девочка…

Его перебил звонкий крик с улицы:

– Лури, отчего гостей не встречаешь! Я же обещал, что заскочу на огонек!

– Проклятье, – прошептал Лури. – Я не думал, что он…

– Лури, не молчи! А то подпалим дом – и все дела. Выходи, разговор есть!

Лури снова высунулся в окно и крикнул в ответ:

– Я выйду, Морус! Но дай спокойно уйти моим слугам. Они ни в чем не виноваты.

– Да пусть проваливают! – раздался смех. – Нам нужен один ты!

Лури отпрянул от окна, схватил за плечи Марго. Она ощутила крупную дрожь в его руках.

– Они тебя не тронут, девочка. Только не проболтайся, что ты моя жена. Ты служанка, запомнила?

Несколько секунд Марго лишь хватала ртом воздух. Страх накрывал ее скользкими липкими каплями, в которых вязло все – слова, силы, движения и мысли.

Но Марго все же собралась с силами.

– Мы уйдем вместе, – сказала она, стараясь придать голосу твердость.

– О чем ты говоришь?! Спасайся, пока они не передумали! Бери энейцев, они помогут вытащить вещи. Беги, умоляю тебя!

Внизу загремело выбитое стекло.

– Мы уйдем вместе! – повторила Марго, и на этот раз действительно твердо. – Быстро за мной.

В гостевом зале их встретил затравленный и донельзя испуганный взгляд Крега. Марго решительно вскрыла один из приготовленных тюков и вывалила на пол кучу одежды.

– Делай все, что я скажу! – строго произнесла она.

– Что ты задумала? – пролепетал Лури, глядя на нее с некоторым испугом.

– Служанкой буду не я, – ответила Марго, перебирая вещи. – Служанкой будешь ты!

– Что?!!

– Вот это, наверно, подойдет, – Марго выбрала длинный утепленный балахон из черной ткани. – Надевай!

– Я не сделаю этого! – Лури затряс головой. – Я же пообещал, что выйду к ним!

– Делай, что говорят! – крикнула Марго и сжала кулаки, глядя на мужа едва ли не с ненавистью.

– Проклятье… – устало выдохнул Лури и протянул руку за балахоном.

– Не похоже, – вынесла вердикт Марго через несколько секунд, оглядев Лури в новом обличье. – А если так…

Она поплотней намотала ему на голову толстый серый платок и шагнула назад, оценивая общую картину.

– Не похоже совсем. А ну, сгорбись. Сильнее! Вот так… Платок на лицо опусти. И пройдись. Уже лучше. И палку возьми…

Энейцы с немым изумлением наблюдали за преображением их сурового хозяина.

– Лури, мы заждались! – закричали с улицы. – Если ты не выйдешь, мы сами зайдем! Или дом подожжем – что выбираешь?

– Делать нечего, мальчики-зайчики, – Марго перевела дух и накинула неприметный дорожный плащ с капюшоном. – Берем барахлишко – и вперед. Дорогой, не прыгай, как блоха, иди тяжело – ты же старушка!

– Вот! – Лимбо протянул Лури какую-то плошку. – Это морской соус, намажьте им лицо, редре.

– Хорошая мысль, – похвалил Лури.

И в самом деле, соус окрасил кожу, сделав лицо потемневшим и старым.

Марго шла первой. Она ужасно волновалась, но – странное дело – у нее даже руки не дрожали. В этот критический момент она была спокойна и сосредоточена, как никогда.

За дверью ее окружил ночной воздух – пропитанный копотью, наполненный воплями и треском факелов. Пылал самоход. На глазах вдруг появились слезы – то ли от страха, то ли от дыма. Она не видела людей – только светлые пятна там, где находились чужие оскаленные лица.