Завидев посторонних, гомобы не испугались, наоборот, окрысились, зашипели, затрясли зубастыми косматыми мордами.

Через секунду один из них покатился с дымящейся дырой в боку, остальные мигом разбежались.

– Вот теперь видно, что ты магистр, – негромко проговорила Алика.

– Спускайтесь! – крикнул Влад, перезаряжая огнемет.

– У меня, кажется, перебита нога, – сказал мужчина. – Помогите.

Оказавшись на земле, он некоторое время успокаивал детей, да и сам приходил в чувство.

– Что произошло? – нетерпеливо воскликнула Алика.

– Это гомобы устроили? – присоединился Влад.

Незнакомец помотал головой.

– Гомобы пришли позже. Это вурды. Они преследовали нас от плотины. Там несколько шаек, они грабят торговцев и крестьян, всех подряд…

– Что? – недоверчиво прищурилась Алика. – Вурды – в Керии? Грабят?!

– Я не знаю, откуда они взялись. Мы надеялись уйти, но они догнали нас. Кто пытался сопротивляться – тех убили. Забрали все, что было, все! Меня ранили, мы чудом живы. Вы сами-то куда направлялись?

– До устья, – уклончиво ответил Влад.

– Не пройдете. Вас остановят и ограбят. Хорошо, если не убьют. Там ни гвардии, ни полиции, вурды делают, что хотят.

Влад отвел Алику в сторону.

– А ведь он, похоже, прав. На пристани говорили, что торговцы второй день не появляются.

– И я так же подумала. На нашей лодке кровь неспроста была.

– Предлагаю переночевать здесь. А завтра… – Влад задумался. – Ну… что-нибудь придумаем.

– Да я уже все придумала, – Алика простодушно пожала плечами. – Завтра пойдем пешком, напрямик – через Газовые болота.

– А лодка?

– А что лодка? Не на спине же тащить? Лодку подарим им.

Хенд и Петрович подобрались к переправе глубоко за полночь. Они битых два часа наблюдали за постом усодов с безопасного расстояния, ждали, пока те угомонятся. Выкрики разносились далеко вдоль реки, костры отражались в воде и зыбких берегах.

Наконец жизнь стала замирать – усоды тоже нуждались в сне.

– Идем, – скомандовал Хенд и быстрыми шагами направился к переправе.

Там на столбах горело несколько химических фонарей, которые с густой теменью попросту не справлялись. Хенд подошел к посту довольно близко, прежде чем снова заняться наблюдением. Крилы остались позади, Хенд боялся, что они могут выдать своей возней и рычанием.

– Надо же, – тихонько пробормотал Петрович. – И не боятся…

– Что? – отвлекся Хенд.

– Говорю, даже часовых не выставили.

– Нам же легче, – пожал плечами его спутник.

Через пару минут оба убедились, что насчет «легче» они ошибались. Хенд первым заметил массивную тень, плавно движущуюся по периметру поста, вдоль легкого заборчика из прутьев.

Когда тень оказалась под очередным фонарем, Петровича пробила испарина. Он узнал громоздкий колючий силуэт, ясно нарисовавшийся на фоне стены.

– Что еще за дьявольская масть? – процедил Хенд. – Может, чап пасется? Да нет, не похож…

– Слышь… это не чап никакой, – сбиваясь, проговорил Петрович. – Я эту штуку знаю. Я таких повидал в достатке.

– Так говори, раз знаешь! Где повидал?

– В Шире. Эту нечисть черные у себя в подвалах откармливают…

– Ты и вправду в Шире бывал? – недоверчиво покосился на него Хенд. – Я думал, ребята наши только смеются…

– А и пускай смеются, слышь? Только нам с тобой сейчас не до смеха будет. Такую тварь никаким самострелом не свалишь. Я-то видел, как с ними черные управлялись… такая тебя задавит и даже не заметит!

– Тихо! – Хенд схватил его за рукав. – Что там? Видишь?

Петрович присмотрелся. Из маленького сарайчика кто-то вышел, пошатываясь. Медленно проследовал к заборчику, остановился. От монстра его отделяло не более десяти шагов.

Чудище тревожно заурчало, но не сдвинулось с места.

– Глянь, и не боится же! – хмыкнул Хенд. – Может, она дрессированная, эта зверюга, а?

– Дрессированная, – кивнул Петрович. – Таких, как мы, на рога поддевать она дрессированная.

Усод побыл еще некоторое время у заборчика и, сделав свои дела, вперевалочку отправился обратно в сарай.

– И что делать-то будем? – протяжно вздохнул Хенд. – Я товарища там не брошу.

– Да что тут поделаешь?.. – безжизненно отозвался Петрович и замолчал.

Он знал, что выход у него только один. Но никак не решался его определить перед Хендом. Ему было страшно. Кошмарные дни и ночи в подземельях Ширы казались уже далеким, полузабытым сном. Эпизод жизни, когда Петрович спасся от такого же чудища с помощью хитрой штуковины с темной начинкой, – казалось, был частью чьей-то чужой жизни.