– То есть его могут признать негодным к воинской службе? – продолжал допытываться Сологуб.

– Не знаю… не думаю, если он у вас, конечно не спецназовец…

– Он не спецназовец, доктор, – заверил врача Сологуб.

– Тогда… Впрочем, я уже сказал: время покажет. И отпустите мою руку, меня пациенты ждут!

– К нему можно пройти? – спросил Сологуб, отпуская локоть врача.

– Вам запретишь! – буркнул врач и поспешно удалился.

В одноместной палате рядом с кроватью Галкина сидела Люба. Капитан держал ее за руку. Увидев вошедшего генерала, Люба смутилась и попыталась руку высвободить. Вениамин ей это сделать не позволил и глядел на приближающееся начальство снизу вверх если не вызывающе, то уж точно без почтения.

– Здравствуй Веня! – нарочито бодрым голосом пробасил Сологуб. – Вижу: ты здоров и времени зря не теряешь.

От этих слов Люба засмущалась еще больше. Галкин ласково погладил ее руку.

– Ты посиди пока в коридоре, нам с Дядей Мишей надо кое-что обсудить.

"Наглеет пацан! – беззлобно подумал Сологуб, пропуская к выходу Любу. – Так ведь по делу наглеет – заслужил!"

Когда за Любой закрылась дверь, а генерал занял насиженное ей место, Галкин произнес:

– Я ведь, товарищ генерал все прекрасно понимаю. Я имею в виду то, что вы меня подставили. Но я на вас не в обиде. Я действительно кое-что задолжал Конторе и не так важно, каким образом эти долги с меня были взысканы. Или не все? – он вопросительно посмотрел на Сологуба.

– Все, Веня, все, – успокоил его генерал.

Галкин на пару секунд прикрыл глаза.

– Вот вы, товарищ генерал, сейчас думаете: с чего бы это он так принаглел? А это ведь не наглость. Просто я, товарищ генерал все теперь про себя понял. Как я жил до сих пор? Обуза родным и друзьям, обуза Конторе, самому себе обуза. Я ведь, товарищ генерал, коренной москвич. А с Москвой у меня отношения не заладились. Она сама бурлит и от других этого требует, а я покой люблю. А в этом городе я бы мог пригодиться. Нет, правда, я это понял, сразу, как сюда приехал. А потом встретил Любу… Товарищ генерал, если меня не попрут из органов, могу я просить перевода в этот город? А Коршунова заберите в Москву. Там от него пользы больше будет.

От напряжения у Галкина на лбу выступила легкая испарина. Он замолк и откинулся на подушки, отведя взгляд в сторону. Сологуб наклонился к нему и легонько похлопал по руке.

– Я, капитан, оценку твоим словам давать не буду. Как не буду перед тобой оправдываться – не в чем! А насчет органов… Если врачи позволят никто тебя, Вениамин, из органов не выпрет. И насчет перевода я позабочусь – обещаю!

– Спасибо, – слегка улыбнулся Галкин. – Если все сложится для меня удачно – будет в этом городе новый капитан.

– Зачем капитан? – поднимаясь с места, сказал Сологуб. – Майором ты сюда приедешь, слово Дяди Миши! Ладно, выздоравливай! – Смущенный своим порывом Сологуб заспешил к двери.

– Товарищ генерал-лейтенант! – догнал его у порога голос Галкина.

Сологуб повернулся к кровати.

– Спасибо, Дядя Миша! – с чувством произнес Галкин.

В коридоре Сологуб хитро подмигнул Любе.

– Береги его, девонька. А уж он тебя точно сбережет!

– Вот и съездили на пикничок! – усмехнулась Светлана. – Кто забыл запасную канистру с бензином в багажник поставить?

– Так ты и забыла, – заявила, прижимаясь к мужу Катя.

– Действительно, – поддержала ее с переднего сидения Лариса.

Света чуть не задохнулась от возмущения.

– Ах, так? Так значит? Сговорились женатики. – Светлана вздохнула. – Оно конечно, одинокую женщину кто угодно обидеть может…

– Тебя обидишь, – улыбнулся Старх. – Недавно одни попробовали, так ты двоим в бошках дырки наковыряла.

– Для себя одной, что ли, старалась? – обиделась Светлана. – Хрюши вы неблагодарные!

– Ладно, – сказал сидящий за рулем Максимов. – Все это очень весело, однако, что делать будем?

– Сколько мы от крайнего села отъехали? – спросил Старх. – Километра три?

– Толкать предлагаешь? – повернулся к нему Геннадий.

– Я – за! – засуетилась на сиденье Лариса.

– Успокойся! – осадила ее порыв Катя. – Не видишь, дяди шутят. Кому придет в голову три километра джип толкать, да еще в гору? Посмотри: мы же в котловине. Туда подъем и туда подъем!

– А ты не права, – сказал Геннадий, который некоторое время высматривал что-то впереди. – Кому-то эта затея пришлась явно по душе!

Все высыпали из джипа, чтобы полюбоваться необычным зрелищем. К ним навстречу, воспользовавшись небольшим уклоном, двое мужиков толкали небольшую машину.

– Так ведь это "паркетник", – пренебрежительно заметила Катя.

– Ну и что? – возразила Лариса. – Все равно ведь джип!

И пока они вот так препирались мужики дотолкали "паркетник" чуть ли не к их ногам.