– Очевидные, коллега Гастон, - вмешался Клод Филибер, - В первую очередь, язык на котором мы общаемся. Это французский язык, не так ли?

– О, да, - Дюги кивнул, - Это четкий признак. А вы помните, когда и где планируется завершение миссии экипажа «Каравеллы»?

– Странный вопрос. Конечно, я помню. В первых числах февраля, на Гваделупе.

– О, да! На французском острове Гваделупа, населенном гражданами Франции, но не французами по вашему определению. Они говорят на антильском креольском языке.

– Но я не сказал, что это единственный возможный признак, - возразил Филибер, - вы француз по признаку языка, а например, жители Гваделупы - французы по признаку религии. Там почти все жители - католики, и они пользуются французской библией.

– Это, - добавил Арше, - Лувенская Библия 1550 года, памятник нашей культуры.

– Как интересно… - Дюги вынул из кармана palmtop, - Лувенская библия…

Он пощелкал стилосом по экрану и через полминуты задумчиво произнес.

– Лувенская французская Римско-католическая Библия. Это полное название. Но вот проблема: Рим не во Франции, а в Италии, а Лувен не во Франции, а в Бельгии.

– Но, - заметил Арше, - исторически Рим это центр Вселенского Католицизма.

– Отлично, коллега Пьер, - Дюги изобразил ослепительную улыбку и повернулся к Филиберу, - коллега Клод, сейчас я задам вам длинный содержательный вопрос.

– Задавайте, я весь внимание.

– Вот вопрос. Существует церковь, основанная в Израиле, базирующаяся в Италии, возглавляемая сейчас бразильцем и имеющая главную священную книгу на мертвом латинском языке, переведенную на бельгийский валлонский язык, который, в общем, понятен французу. Это очень интересный пример того, что культурная глобализация началась не в прошлом веке, а гораздо раньше… Но применима ли данная книга для определения принадлежности человека к множеству «граждане Франции»?

– Э… - Филибер покачал головой и развел руками, - Вы сейчас совершили настолько стремительный экскурс в древнюю историю, что у меня закружилась голова. Но, мне кажется, не надо так глубоко копать историю. Сейчас эта библия – памятник именно французской культуры, как справедливо сказал коллега Пьер.

– Ну! – Дюги тоже развел руками, - не будем ставить нашего коллегу Пьера в сложное положение! Представим, что я копну историю неглубоко, всего на сто лет...

– Послушайте… - начал Пьер Арше.

Гастон Дюги выразительно выпучил глаза, и прижал палец к губам.

– Тс! Иногда лучше молчать, чем говорить, как учит нас Лао Цзы. Я сделал оговорку: «представим». Представим, а не обсудим, это разница. Я не стремлюсь к спору о роли католицизма в истории Франции. Я атеист, но я отношусь с симпатией к католическим обрядам и праздникам. И мне становится так неуютно, когда эти милые трогательные праздники соприкасаются с политикой. Политика, как известно, грязное дело и очень прилипчивое. Если кто-то объясняет разницу между французом и франко-креолом, и привлекает для этого католицизм, то мне становится неспокойно, вы понимаете?

– Понимаю, - Арше с готовностью кивнул, - Это действительно сложная тема и…

– …Очень многогранная, - добавил Филибер, - я понял вашу мысль, коллега Гастон.

– Да, - подхватил Арше, - Слишком многогранная для Новогоднего вечера.

– Коллега Гастон показал, - продолжил Филибер, - что блестяще владеет риторикой и философией, но сейчас, по-моему, важнее, что он также блестяще владеет банджо.

– Вам уже наябедничали? – весело поинтересовался Дюги.

– Нет, просто прошел слух… Так, вы сыграете?

– Я могу попробовать, если здесь найдется банджо…

…

Короткая ироничная пикировка перешла в обсуждение музыкальной программы, и до самой полуночи, а потом еще примерно час, в Таверне «Галлия» царило искреннее, не замутненное серьезными темами, веселье. Около часа ночи все начали расходиться.

Уже на улице, Лианелла, поймав момент, вклинилась между Доминикой и Гастоном и громким шепотом объявила.

– Я, кстати, догадывалась, а сегодня вы спалились. Нет больше смысла шифроваться.

– Ну, ты совсем отбилась от рук… - начала Доминика.

– Мама, я же хочу, как лучше. Мы бы могли все пойти к нам, Новогодняя ночь…

– Мм… - Доминика повернулась к Дюги, - Ты как?

– С удовольствием, - ответил он, - Я даже могу сварить кофе.

– Я отползу спать в мансарду, - добавила Лианелла, - так что вы можете легко…

– Черт! – Доминика хлопнула себя ладонями по бедрам.
– Ты точно отбилась от рук.