На море был полный штиль. Они шли, не сбавляя хода, и вскоре достигли середины Ла-Манша. Гребли молча. Только Георгия время от времени отдавала команды. Один из гребцов начал вдруг насвистывать.

– Прошу тебя, Коббер, прекрати. Ты сбиваешь дыхание, – тут же оборвала его Георгия. – Кроме того, никогда не знаешь, кто тебя может подслушать.

Прошло несколько часов, все было спокойно. Лишь один раз Трайдон заметил вдалеке зеленый огонек. Наверное, это корабль, решил он. Наконец Георгия тихо сказала:

– Впереди земля.

Они подошли к небольшой бухточке. Двое, сидевших на носу, спрыгнули в воду и подтащили лодку к берегу. Потом, шлепая по отмели, на берег выбрались и все остальные. Герцог шел, печально размышляя о том, что скажет Перегин, увидев свои когда-то лучшие ботфорты.

Мужчины остались стоять у лодки, а Георгия шагнула в темноту.

– Почему вы не идете за ней? – спросил герцог.

– Нам приказано ждать на берегу, – ответил один из них. – Если что-то случится и госпожа не придет, мы должны возвращаться без нее.

– Мужчины так не поступают, – резко возразил герцог.

– Она нам приказала, – угрюмо повторил рыбак.

– Не люблю, когда здоровые, сильные мужчины прячутся за спиной женщины, – зло сказал герцог и, не обращая внимания на глухое роптание, направился вслед за Георгией.

Ночь выдалась светлая. Он ясно видел Георгию впереди и очень скоро догнал ее.

– В чем дело? – рассердилась она. – Я приказала команде оставаться на берегу.

– Если что-то случится, их там вполне достаточно, чтобы столкнуть лодку в море и уплыть, – ответил герцог.

– Я не потерплю, чтобы мои команды не выполнялись, – бросила она. – Я сама прекрасно знаю, что мне делать.

– Надеюсь на это, у меня нет ни малейшего желания попасть в засаду.

– Здесь не может быть засады, – возразила Георгия. – Возвращайтесь и ждите меня на берегу.

– И не подумаю, – заявил герцог. – Так что не стоит терять времени даром, находясь во вражеской стране. Где пассажир?

Георгия поняла – что бы она ни говорила, на герцога это не произведет ни малейшего впечатления. Она двинулась вперед, храня угрюмое молчание. Еще несколько шагов – и они оказались у входа в пещеру, искусно замаскированную огромными камнями.

Георгия остановилась и тихо свистнула. Тотчас же появился какой-то рыбак. В руке его тускло мерцал фонарь.

– Не ждали вас так рано, мадам, а то бы подошли к самому берегу.

Рыбак говорил на местном диалекте, и герцог с трудом понимал его.

– Доплыли быстрее обычного, – на отличном французском ответила Георгия. – Все готово?

– Да, мадам. Сегодня, как вы знаете, груза не будет. Только месье. Он очень нервничает.

– Сообщите ему, что мы должны немедленно возвращаться, – приказала Георгия.

Рыбак исчез в пещере и через секунду появился вновь. За ним шел мужчина в длинном дорожном плаще и шляпе, глубоко надвинутой на глаза.

– Добрый вечер, месье, – поздоровалась Георгия.

Француз вскинул голову от удивления, услышав женский голос.

– Женщина? – спросил он рыбака.

Тот начал ему что-то объяснять, а Георгия тихо, чтобы француз не слышал, сказала герцогу:

– Пассажирам никогда не сообщают, что их повезет женщина. Иначе они побоятся сесть в лодку.

Француз подошел к Георгии и поцеловал ей руку.

– Я в восторге, мадам, – пробормотал он тоном, свидетельствующим скорее об обратном.

– Поторопитесь, – резко сказала Георгия. – Мы не можем здесь долго задерживаться.

Рыбак помог пассажиру пройти по скользкой гальке и вывел его на песчаный берег.

Когда они подходили к лодке, Георгия приказала герцогу:

– Перенесите его – он без сапог.

Герцог с улыбкой направился к французу. Тот сначала запротестовал, но потом сдался – ибо не хотел промочить ноги. Герцог усадил его на корму, и гребцы столкнули лодку на воду.

Мужчины снова принялись ритмично грести. Но герцогу показалось, что действуют они уже не столь слаженно, хотя лодка плыла достаточно быстро и море по-прежнему было спокойным. Дул свежий морской бриз, однако никто не чувствовал холода, за исключением, пожалуй, пассажира. Он плотно завернулся в плащ, но все равно дрожал в ознобе. А может быть и от страха, подумал герцог.

Только теперь он ощущал, как болит все его тело, и это неудивительно: за весла он не садился восемь лет. Ладони жгло как огнем. Герцогу стало стыдно за свою слабость, и он почти обрадовался, когда услышал, как тяжело дышит его сосед кузнец.