Платье из тончайшего белого муслина эффектно подчеркивало ее стройную фигуру. Оно было расшито лентами бирюзового цвета, скорее всего привезенными из Франции. Плечи и руки прикрывала накидка из бирюзовой тафты. Остроконечная шляпка, украшенная лентами такого же цвета, была отделана по полям маленькими перышками в форме ракушек. Шляпка зрительно уменьшала ее лицо, отчего глаза казались огромными. Легкое прикосновение губной помады – и губы стали пунцово-красными. Немного огуречного лосьона и прессованной пудры – и обветренное морскими ветрами, загоревшее на солнце лицо стало матово-белым. Темными от загара оставались лишь руки, и мадам Бертин, как будто прочитав ее мысли, принесла длинные бирюзовые перчатки, которые прекрасно сочетались со всем нарядом.

– Неужели это и вправду я? – поразилась Георгия.

– Когда джентльмены поднимут бокалы за ваше здоровье, миссис поверит в это, – улыбнулась хозяйка салона.

– Надеюсь, ничего подобного не произойдет, – возразила леди Каррингтон. – Настоящие джентльмены никогда не позволят себе такой вольности по отношению к леди – это неприлично. О чем вам известно не хуже меня.

Глаза француженки лукаво сверкнули.

– Говорят, в свое время джентльмены с Сент-Джеймса не раз пили за здоровье вашего сиятельства, и весь Лондон почитал вас как самую несравненную из несравненных.

– Вздор! – воскликнула леди Каррингтон, однако не смогла скрыть довольной улыбки. – В свое время я слыла настоящей сорвиголовой. Остается надеяться, что миссис Бейли будет более осмотрительной.

– Наверное, вы весело проводили время, – заметила Георгия.

– Да, неплохо, – согласилась почтенная дама. – В наши дни люди были не в пример проще. Это сейчас любят поговорить о том, что молодежь погрязла в пороках. Сварливые старые перечницы, к которым, надеюсь, меня никогда не отнесут, выдумывают для молодых людей всякие правила, чтобы жизнь не казалась им слишком легкой. У Элмака теперь не званые вечера, а просто сборище сплетников. Скучища страшная… – Внезапно она осеклась. – Тем не менее, дитя мое, тебе там понравится. Мы поедем туда сегодня же вечером, если, конечно, мой внук окажется настолько любезным, что будет нас сопровождать. В крайнем случае, мы его заставим. Я пригласила Перегина к нам на обед, и он, наверное, уже дожидается нашего возвращения.

Почтенная леди двинулась к выходу, и ее чернокожий паж поспешил распахнуть перед ней двери.

– А что делать с амазонкой, в которой приехала миссис Бейли, миледи? – спросила мадам Бертин.

– Сжечь, – решительно заявила леди Каррингтон, не дав Георгии сказать ни слова. – И пусть вместе с ней сгорит все ее прошлое. Новую жизнь лучше начинать в новом наряде.

Георгия хотела возразить, но не посмела. В чем же она возвратится в родное поместье? Ведь у нее нет денег, чтобы заказать себе новое платье. Она хотела сказать об этом леди Каррингтон, но та уже садилась в карету. Лакей, спрыгнув с запяток, помогал своей госпоже.

Георгии ничего не оставалось делать, как только последовать за ней. Но она все же задержалась и, протянув руку мадам Бертин, сказала:

– Большое вам спасибо. Даже не знаю, как мне вас благодарить.

– Ну что вы. Одевать такую изящную даму настоящее наслаждение.

Георгия поспешила на улицу и села в карету. Лошади понеслись рысью к Беркли-сквер.

– Не знаю, что и сказать… – начала было Георгия, но леди Каррингтон прервала ее:

– Не нужно ничего говорить, дитя мое. Поверь мне, я давно не испытывала такого удовольствия, как сегодня. Если бы ты только знала, какими занудами могут быть мои сверстники, то поняла бы, что я рада каждому удобному случаю, чтобы побыть с молодежью. Сегодня вечером мы поедем к Элмаку, а завтра в Карлтон-хаус.

– А вы уверены?… – прошептала Георгия.

– В чем, моя дорогая?

– В том, что меня туда пустят.

– Со мной тебя везде пустят, – гордо заявила леди Каррингтон. – Хоть я уже и немолода, но в свете еще кое-что значу, а тобой я буду просто гордиться. – И она ласково похлопала Георгию по руке. – Жаль, что ты уже замужем, – продолжала она. – А то бы я с удовольствием выступила в роли свахи. К несчастью, Господь не дал мне внучки.

– Да, я уже замужем, – быстро ответила Георгия. – И по правде говоря, миледи, джентльмены из высшего общества меня совершенно не интересуют. Более того – я их просто ненавижу.

Вдова с удивлением взглянула на нее:

– Что же особенного могло произойти, если ты о них такого нелестного мнения?

Георгия вспыхнула:

– Я не могу вам рассказать. Просто я считаю, что все они отвратительны, злы и похотливы.

– Сильно сказано! – заметила вдова. – Это относится также к моему внуку Перегину и его другу Трайдону?

– Что вы!… – смутилась Георгия. – Я не имела в виду капитана Каррингтона, который был так добр ко мне, и мистера Рейвена. Я говорю о других.

– О ком же в таком случае? – осторожно полюбопытствовала вдова.

Георгия отвернулась.

– Мне бы не хотелось говорить об этом, – дрогнувшим голосом ответила она.

Леди Каррингтон была мудрой женщиной и решила не настаивать, к тому же они подъехали к Беркли-сквер.

– Капитан Каррингтон уже здесь? – спросила леди Каррингтон дворецкого.

– Да, миледи. Он ждет в библиотеке.

Вдова сказала Георгии с видом заговорщицы:

– Послушай, девочка. Я хочу увидеть, какое лицо будет у моего внука при твоем появлении. Тогда я буду точно знать, удалось ли мне сделать из тебя светскую красавицу. Подожди здесь немного, а потом смело входи в библиотеку.