Шоп (в раздражении). Тише ты, животное! Здесь всемирный конгресс, здесь ковчег стоит! (Хватает ее за руку). Успокойся — и за мной!

Марта (толкает его в грудь с большой силой). Не прикасайся! Здесь ковчег стоит… Молись!

Полигнойс (подбегая). Держитесь, шеф!

Шоп (еле удерживается на ногах). Это не считается. Она дура!

Полигнойс. Как не считается? — Она бьет умело. Считается!

Внимание некоторых лиц привлекается в сторону Марты. Марта закрывает лицо рукою.

Успокойтесь, успокойтесь. Что вы хотите?

Марта. Я хочу… Я хочу ударить его еще раз. Ах, как жить стало скучно, как подло!

Полигнойс. Ого! Да вы человек! Слава богу!

Ева подходит и обнимает Марту. Марта обнимает ее в ответ.

Марта. Милая моя… Ты кто? Как тебя зовут? Я тебя видела где-то, давно когда-то, и забыла… Забыла я самое лучшее! Ева стенает в ответ, словно стараясь сказать что-то. Я поняла, я поняла… Прекрасная моя! Прости меня, прости меня. (Целует Еву в губы).

Цадик (подходя к Марте). Кого вы ударили — это главный, нет ли?

Марта. Главный! Нет, я не знаю.

Цадик. Главный, главный! Он свободный, нахальный человек, — значит, главный. Я прав.

Шоп (цадику). Что вам угодно? Скорее говорите, времени нет. Видите, времени нет.

Цадик. Вижу, конечно, — времени нет. Дайте мне, пожалуйста, кусочек ковчега, — нашему государству!

Конгрессмен (подходя к Шопу). Он и у меня просил кусочек. Дать ему или нет — вы подумайте.

Шоп. Подумал: нет! Гнать его к черту! А за что ему давать?

Цадик. А зато— мы евреи и Ной есть наш родной еврей. Весь ковчег наш, а я прошу кусочек. Поймите меня — кусочек!

Шоп. Это ложь и старомодная чепуха! Ной американец! Экспедиция Боба Спринглера доказала в тридцать втором году, что Ной был живой американец. Вы помните, господа, эту экспедицию? Ее организовала компания машиностроительных заводов — «Бабкок и Вилькос».

Цадик. Не помню. Я этого не помню. А Ной еврей!..

Шоп. Американец!

Секерва (внезапно явившись). Американец! И наш президент верит так, а не иначе: Ной — американец!

Цадик. И я также верю! Ну маленький дайте кусочек! Один маленький: больше не надо, будет уже много!

Секерва. Идите и слушайте! Не раздражайте наше руководство!

Цадик. Тогда парчу подарите. Парчу с ковчега!

Конгрессмен. Парчу можно. Пусть берет, и у них государство.

Шоп. После конгресса только… После конгресса пусть сдернет с ковчега.

Цадик. Я сдерну! Парчу я сдерну!

Климент (возглашает с ящика-трибуны). Гирги-горги-георгиорум!

Шоп. Хочется мне чего-то!.. Полигнойс!

Полигнойс. Шеф! Я вас слушаю!

Шоп. Полигнойс! Закажите для меня телеграфом фирме «Зигфрид» вечерние полуботинки типа «альфа» уфиолевого оттенка, вне сорта и стандарта, мой номер сорок два.

Полигнойс. Я исполню, шеф.

Шоп. Легче стало!

Полигнойс. Я все исполню. (Про себя). Хорошо, что будет война. Пусть поразят нас большевики. (Уходив к радиопередатчику).

Сукегава (с ящика-трибуны). Я православный священник святой церкви… Я верю в бога как русский человек. Русский человек говорит: тело у него большевистское, а дух у него божий. Он говорит: не надо ему тела, пусть умрет на войне, а надо ему один дух божий, больше ничего ему не надо!..