Пужаков (в телефоне). Ну конечно: чуть-чуть, но с вихрем!!

Крашенина. Вот-вот.

Мешков (вздыхая). Не сгорит генератор, Владимир Петрович.

Жмяков. Нет, Иван Васильевич. Но наше славное имя уже сгорело. Облетели огни, отгорели цветы… Нам остается лишь марш Шопена.

Красные лампы перешли к этому моменту на спокойный свет.

Мешков. Марш играть не станут — разлуку сыграют.

Лежачая телефонная трубка (хрипло). Можно кирпичные пресса запустить? Киловатт двести?

Крашенина. Конечно, можно. (Включает). Почему с утра не пускали?

Лежачая телефонная трубка (хрипло). Утрешний инженер-мужик не велел.

Абраментов (Мешкову и Жмякову). Вы, что ль, не велели?

Жмяков. Мы. У нас изжога в душе, Сергей Дмитриевич. Мы же — старое поколенье, остатки от истраченной мелочи, мы — колокольчики-бубенчики…

Мешков (Абраментову, уныло). Я говорил тебе, Сережа, что мы теперь — пустяки. (Садится в немощи на приступок пульта, невнимательно вынимает из кармана кулечек с конфетами и начинает сосать конфетку).

Абраментов (со злобой и энергией). Но я не хочу быть пустяком! Я хочу быть товарищем пролетариата, я хочу вместе с ним долго и трудно жить. (Берет руками свою голову; тихо). Я измучился весь!..

Рупор радио начинает играть музыку. Играет до конца акта.

Входит работница с обедом в судках. Ставит судки на пульт.

Жмяков (Крашениной). Обеденный перерыв — выключайте холодные цеха. Переключайте третий фидер на районное кольцо. Работница с обедом. Ешьте блюда. Проголодались ведь небось! (Уходит).

Жмяков (Крашениной). Ну же, милая! Первый в нейтраль, третий на кольцо — мягко, быстро!..

Крашенина резко манипулирует автоматами. Судорожная игра цветов на пульте. Но большинство ламп остается красными.

Абраментов (бросаясь к пульту). Не так! Легче!!56

Жмяков (бросаясь к Крашениной). Возьмите сопротивление! Что же вы делаете, бедная моя?!

Абраментов и Жмяков хватаются за автоматы.

Мешков (в стороне). Не трожь нового человека. (Швыряет в рот новую конфету).

Судорожная игра цветов на пульте. Взрыв синего пламени — без шума — наверху распределительного башенного устройства, что за пультом.

Жмяков (в волнении, у автоматов). Автомат не вырубает!

Абраментов. Дай, я. (Резко манипулирует, не выходит). Топор!! Инструмент!! (Бросается в разные стороны, в поисках).

Жмяков (мучается у автоматов). Контакты спеклись, масло высохло… Гибель богов! Мешков, справься в перечне, что нам будет… Хоп!

Автомат отказывает.

Крашенина хватает гаечный ключ и бросается внутрь распределительного устройства — в башню. Абраментов бежит за ней. Он снимает фуражку, надевает ее на, руку и, выхватив у Крашениной ключ, пытается раздробить изолятор, сорвать провод, держа ключ в руке, обернутой фуражкой.

Абраментов (кричит из башни). Выключайте генератор!

Жмяков (работая у пульта). Не выходит, Сергей Дмитриевич. Контакты сварились. Мешков, дай пососать напоследок.

Мешков подает ему кулечек.

Крашенина (из башни). Зовите аварийную ударную бригаду.

Жмяков (выплевывая конфету, затем в телефон). Ударная аварийная — на пульт, на автоматы!

Синее пламя вверху башни нисходит постепенно книзу. Входит работница, приносившая обед.

Работница (осматривая судки на пульте). Что ж вы блюда-то не едите? Остынут ведь, а мне выговор будет, что инженеров невкусно кормлю. У-у, блаженные! (Уходит).