Грим, качественный и долговечный, безупречно справился с заданием, за которое пластикам обычно отстегивали огромные деньги. И пусть мимикрия едва ли продержится три недели, этого времени Листопаду вполне должно хватить…

Нащупав под майкой оберег на цепочке, Степан Гринивецкий поднес образок святого покровителя к губам, осторожно поцеловав и возблагодарив за благополучный исход очередной фазы. Расстегнул мешок, достал зеркало, придирчиво осмотрел лицо.

Инъекции сделали свое дело, как и присосавшийся к бритой голове парик или вставная челюсть. И пусть видок от этого парень приобрел весьма клоунский и бродяжий, он же маскировал и неспешную манеру речи, которой ломщик стал обязан старенькой «балалайке».

Листопад взволнованно вздохнул.

Он, не имеющий никакого опыта оперативной работы, сумел без особого труда обмануть представителей сразу двух армий, проникнуть на борт нового Чуда Света, ни на градус не отклониться от намеченного курса. Но теперь – прежде чем ломщик отправится лично изучать «Илью Муромца» и рассчитывать точки нанесения удара, – стоит затаиться.

Его, безусловно, хватились уже следующим утром.

Наверняка шумно, со скандалом. Видано ли – сразу после прибытия из гостиницы пропадает брат министра Сибирской Республики? Ох, и переполошились в консульстве, на уши встали, из военных принялись душу вытрясать. Листопад даже поморщился.

Оставалось надеяться лишь на одно – когда Эдуард получит всю информацию о его проникновении на китайского «Илью», он постарается замять конфликт, всеми правдами и неправдами убедив поднебесников, что никто их за исчезновение молодого чиновника не винит. Что Терпение станет делать дальше – вопрос другой, и над ним еще предстоит поразмыслить.

Но это позже…

Степан заправил кушетку тонким синтетическим одеялом, впихнул бесценный футляр в крохотную тумбу. Нужно надежно спрятать, но тоже не сейчас…

Улегся, поджимая ноги – как и предполагалось, те упирались в дверь.

Глядя на лампочку, тусклую настолько, что позволяла на себя смотреть, не ослепляя, Листопад размышлял над дальнейшими действиями. Левая рука молодого человека, лежащая на груди, задумчиво теребила серебряный образок с человечком, сжимающим над головой огромную цифру 0.

Рамон Бадоса был счастлив, искренне и самозабвенно.

За тридцать пять лет своей биографии он всегда соглашался с высказыванием, что удача заключается в постоянной готовности использовать выпадающий шанс. Но никогда, никогда в жизни до этого момента не мог даже представить, что сумеет такой шанс не просто встретить – уловить! Конечно, уцелеть после гибели мира – само по себе немалая удача. Но то, что случилось в Сибири пару дней назад…

Длинный колесный вездеход шатко переваливался на камнях, заставляя набивших его нутро людей охать и смеяться, но Рамону было не до общего восторга. Он даже почти не смотрел в крохотное бронированное оконце, за которым раскинулись величественные виды гор, переживших Катаклизм.

Рамон все еще упивался удачей, которая сопутствует совсем не большинству…

Мог ли он, профессиональный, хоть и не гениальный оператор сетевого телевидения, предположить, что неожиданное несчастье обернется столь же неожиданным триумфом? Нет, конечно, не мог. И даже два дня перелетов, прошедшие с момента судьбоносных переговоров в Новосибирске, не сумели убедить Бадосу в реальности происходящего, какими бы яркими красками при этом ни были наполнены.

Он так задумался, что не заметил, как взлохматил свои иссиня-черные волосы, уложенные гелем, растрепав всю прическу. Так же рассеянно вынул из подлокотника стакан с лимонадом, глотнул.

Как там русские говорят по этому поводу? Не было бы счастья, да несчастье помогло – кажется, что-то вроде этого… И когда один человек попадает в больницу, другой тут же получает путевку в будущее.

Тот вечер, когда Рамон выиграл «путевку», он помнил хорошо, словно все случилось пару часов, а не дней назад.

Мажорная забегаловка в Новосибирск-Сити, исполненная в этно-ретро-стилистике. Именно там коллеги порекомендовали ему пропустить стаканчик-другой перед тем, как группа вылетит в Индию. Шумная и прокуренная марихуаной, полная туристов и местной творческой богемы рюмочная с претензиями на эксклюзивность…

И ведь в тот вечер Бадоса считал, что заказ на полулегальные съемки документального фильма о самом жестоком и кровавом чемпионате по гладиаторским боям – само по себе удача. Ах, как переменчива судьба, как мало видит человек перед лицом ее непостоянной натуры!

Он потягивал пиво за стойкой, никуда не спеша. Завтра, только завтра в обед они встречаются с остальными членами интернациональной съемочной группы, чтобы вылететь на границу с пакистанскими провинциями Индии. Туда, где построена чудовищная в своей нелепости «Арена Каларати», место жертвоприношения Черной Земной Матери – Шакти Шивы, кровожадной Кали.