– Мало ему не покажется! – позлорадствовала я вслух.

А вот Женя, кажется, огорчилась. Ох уж мне эта женская непоследовательность!

Я подвезла ее к дому и, чтобы не подниматься, вызвала Семена по телефону к машине. Сдав дочь с рук на руки, призналась Ножкину, что по-прежнему не считаю себя специалистом в девичьих чувствах, но надеюсь: сегодняшние приключения заставят Женю быть осторожнее в отношениях с молодыми людьми.

И все же чувство незавершенности заставило меня поехать на свою конспиративную квартиру, где должны отсиживаться Гуля и Чесноков.

Оба были на месте, да еще с Оксаной, которая кормила их ужином. Пришлось объяснить правила конспирации: я отвезла их сюда не для того, чтобы каждый желающий, проследив за Оксаной, мог их найти.

Видно, в охране у Манарова совсем лопухи, раз до сих пор не нашли дочку шефа. Нужно посоветовать ему не экономить на профессионалах – себе дороже.

Но Виталий Александрович возразил, что он-то не скрывается, ведь находится под подпиской о невыезде и в милицию как на работу ходит. И тут же начал жаловаться, что следователь по-прежнему не ищет настоящего убийцу, а пытается поймать на каких-то несоответствиях Чеснокова. Лейтенант настойчиво прорабатывает версию, что убитая была любовницей продюсера, от которой тот решил избавиться. Высказав все, что он думает о работе правоохранительных органов, Виталий просительно посмотрел на меня:

– Татьяна Александровна, а вы еще не отдохнули? По работе не соскучились?

– В последние сутки я не только не отдохнула, но даже и не поспала как следует. Ведь ночью мы помогали Гуле, а днем я пыталась найти Славика. Поэтому, если не напоите меня кофе, то я усну прямо здесь.

Оксана заохала, начала выкладывать в тарелку остатки ужина и разогревать их в СВЧ-печке. Отказываться от еды я не стала, потому что вдруг почувствовала, что при всем моем железном здоровье вторую бессонную ночь на голодный желудок не потяну, впрочем, как и не бессонную. Хорошо, что я без всяких последствий могу есть не только после восьми (или шести – как там в правилах?) часов, но и ночью. Благо беспокойный образ жизни, требующий безумного количества калорий, позволяет мне без всяких диет сохранять потрясающую фигуру.

Отдав должное Оксаниному рагу, я стала с удовольствием смаковать кофе. Так как квартира моя собственная, то и запасы кофе здесь соответствуют моему вкусу.

Чесноков вновь попытался вернуться к разговору о неудачных поисках убийцы. Но я объяснила, что дала торжественную клятву подполковнику Кирьянову, что не буду заниматься расследованием именно этого преступления.

Конечно, я слукавила: никакой клятвы я не давала. Это просто глупость с моей стороны, так завестись от обычного прикола Кири. Но! Если честно, мне бы не хотелось, чтобы он оказался прав. Просто потому, что права всегда должна быть я!

Виталий вздохнул и спросил, как обстоят дела с поисками Славика.

Я заверила, что мой агент над этим работает.

– Через два дня мы должны выехать на гастроли, – напомнил Чесноков, – мне хотелось бы, чтобы Даша поехала с нами со спокойным сердцем.

– Мне бы тоже хотелось. Мне Даша понравилась, – улыбнулась я и попросила меня проводить.

Подойдя к машине, я пригласила Виталия присесть рядом со мной на переднее сиденье и рассказала о приключениях на турбазе «Волжские зори».

– Самое главное, что мне удалось выяснить – Женя Ножкина затеяла авантюру со множеством поклонников, чтобы привлечь ваше внимание. Вы об этом не догадывались?

– Таня, влюбленность в меня моих воспитанниц – одна из составляющих профессии, – признался Виталий. – Конечно, некоторые режиссеры этим пользуются. Но не забывайте, что я долгое время работал во Дворце пионеров, поэтому на своих смотрю как на дочек.

Чесноков помолчал и продолжил:

– Я замечал, что Женя ко мне неровно дышит, но считал, что мое подчеркнутое равнодушие к прелестям девчат нашей группы ее охладит. Никак не думал, что ее фантазии все еще не изжили себя. Вообще творческого человека любовь окрыляет. Хотя лучше, чтобы она была взаимной. Именно для профилактики влюбленности я всячески подчеркиваю перед девчатами свою привязанность к Оксане.

– Может быть, вам объясниться с Женей? – спросила я.

– Наверное, так и придется сделать, – пообещал Чесноков. – Теперь, когда я знаю проблему, я ее решу.

Прощаясь, мы договорились созвониться завтра, причем я выразила уверенность, что предоставлю Славика живым и здоровым.

Медленно выруливая со двора, я решала, куда мне поехать: сразу на турбазу или к себе на квартиру переодеться. Душ, конечно, можно принять и на турбазе. Но чистых маек там точно нет. Поэтому займемся гигиеническими процедурами.

Я почти подъезжала к дому, когда меня подрезала «Нива Шевроле» со знакомым номером.

Вот это да! А мне казалось, что от этого преследователя я избавилась еще на въезде в Тарасов.

Парень, ты меня достал – сейчас я тебе все скажу! Именно с таким настроем я припарковалась на обочине, заблокировала двери и стала ждать, чем дело кончится.

Из машины вышел «третий» поклонник Жени, медленно подошел ко мне, взялся за ручку правой дверцы и спросил:

– Можно?

Я чуть-чуть опустила стекло и поинтересовалась: